Сей день обещал быть предельно спокойным, если таково возможно в борьбе двух враждующих сторон, которые только и пытались использовать каждую свободную минуту либо для засад и нападения, либо для планирования оных. И бывало, приходилось не спать ночами, и выслеживать наглые шкуры, и самому удирать иной раз против собственной воли и с достоинством на лице! Приходилось и защищаться ранним утром от неожиданных наступлений, а то и природных катаклизмов, совладать с которыми и боги-то не в силах. Но на сей раз Закари умудрился не только выспаться, но и лишний раз проанализировать события прошедших дней, чтобы в очередной раз прийти к выводу об успехе Ордена, который теперь казался более очевидным, нежели ранее. Эксперименты приносили плоды, количество богов постепенно уменьшалось, а Совет пока что не предпринимал серьезных шагов, чтобы изменить положение дел. И хоть Закари знал, что это временное затишье перед бурей, он не мог не порадоваться маленьким победам (дай бог не последним!). Более того, Закари не обошел вниманием и тот факт, что божества из его близкого окружения, с которыми его связывала история и о которых он изредка позволял себе думать, были в безопасности. По крайней мере, Мелиноя была. Ведь о судьбе Персефоны он ничего не знал, но хотел верить, что пока беда её не коснулась. В любом случае, Закари ведь поставят перед фактом, если люди Ордена решат её прикончить, не так ли? А Совет вряд ли так поступит, уж Зевс-то не позволит.
Помимо двух упомянутых богинь, были у Закари довольно близкие связи и с людьми, а именно – с Кейдэнс Уотерфолл, чье имя неожиданно мелькнуло среди бумаг, являвшихся своего рода резюме, изучению которых бог мертвых выделил целое утро, хотя в действительности не больше часа. Сначала Закари решил, что ему показалось, но, протерев глаза лишний раз, он вынужден был согласиться с увиденным - среди ничего незначащих лиц была та самая Кейдэнс, подруга детства и быстротечных подростковых лет, ставшая настолько близкой, что её вполне можно было наградить званием бывшей возлюбленной. Именно поэтому (уже не в первый раз поддавшись чувствам и ностальгии) он поддерживал с ней общение после “пробуждения” – правда, только в сети и по телефону, поскольку так было проще обеспечить ей безопасность, не втягивая во всю божественную заварушку. Разумеется, о произошедшем – о своем осознании, о вступлении в Орден и прочих незначительных мелочах, - Закари не обмолвился ни словом. Однако то, что имя девушки красовалось в списке будущих покойников, его серьезно встревожило, если не сказать больше. В груди что-то неприятно сжалось, съежилось, засосало, словно ком чувств, погребенных воспоминаниями и событиями настоящего, вдруг вырвался на поверхность, так и не пробив сдержанную и холодную оболочку. Всё его тело напряглось в готовности тронуться с места. Поэтому он вскочил, хмуро уставившись на пол, разыскивая в карманах телефон (где его не оказалось) и обдумывая, как и, главное – почему, - его рыжая сирена, как он некогда её называл, была приговорена к смерти. Почему именно она – обычный человек, который не сможет навредить даже самому слабому члену Ордена? Пал ли на неё выбор из-за связи с Заком, ведь он нисколько не сомневался, что Хайнц в курсе даже таких подробностей его жизни? Но Кейдэнс была не единственным человеком, с которым он общался, если находил время, однако ей одной повезло меньше всего.
А вдруг она...?
В её коротком резюме не было ответов ни на один из вопросов.
Закари ухмыльнулся, про себя отметив, что, будь у него собственное царство, как в старые добрые времена, он бы обрадовался её гибели, которая стала бы началом их встреч, а не расставанием навеки. Но в настоящем он мог лишь кривиться в горькой ухмылке и предпринимать всевозможные меры, дабы предотвратить печальные последствия, поскольку был более чем уверен, что в выборе жертвы совершили ошибку, которую следовало непременно исправить.
Убийцы уже были высланы, поэтому каждая минута представляла собой ценность. Единственное, на что Закари ещё мог надеяться – так это на то, что очередь Кейдэнс получить свой билет в мир иной (если такой был, разумеется) не наступит в ближайшие десять, а то и двадцать минут, и что телефон её не разряжен, и что она не слишком занята, чтобы воспользоваться своим единственным шансом на спасение.
Свой телефон Зак раскопал из-под бумаг и тут же вызвал такси, после чего принялся искать номер Кейдэнс. Гудки заставляли насторожиться, благо торопливый спуск по лестнице, а после высматривание нужного автомобиля слегка отвлекали от тяжких дум и поспешного составления планов “на всякий случай”. Когда дозвониться с двух попыток не удалось, он серьезно задумался о телепортации во все любимые места своей смертной подруги, хоть и знал, что этот план обречен на провал изначально.
“Ну же, Кейдэнс, где ты, чёрт возьми? Обычно ведь быстро отвечаешь на звонки, а как что-то действительно важное, так и не дозвонишься. И неважно, что до сих пор серьезных дел у нас было немного, раз удавалось...” – его поток ругани вдруг прервался и мужчина остановился, услышав знакомый голос. Это немного развеяло его хмурое настроение – по крайней мере, Кейдэнс была ещё жива. Лицо Закари приняло менее жуткое выражение, а взгляд – такой же сосредоточенный и раздраженный, - оказался направлен на подъехавшую машину.
- Только не говори, что ты так по мне соскучился, раз решил вызванивать меня целое утро?
- Не угадала. Ты где сейчас?
- Ты знаешь, я сейчас сильно занята. Если ты так хочешь встретиться, давай перенесем это ближе к выходным?
- Это срочно и времен у тебя мало.
- У меня? – в голосе Кейдэнс прозвучало недоумение.
- Ты где?
- На Стейнвей стрит, неподалеку от стейнвейской бильярдной... Знаешь ведь, где находится? Может всё же объяснишь, в чём дело?
- Там и жди. Я скоро буду.
На этом их разговор закончился. Кейдэнс осталась наедине со своей растерянностью и незнанием, стоит ли выполнять непонятные прихоти Закари или же следует отправиться по делам, проигнорировав его просьбу (которая, впрочем, больше напоминала приказ). Потерзавшись мгновение в раздумьях, она всё же решила дать ему десять минут, поскольку больше свободного времени у неё не было. Да и незачем заставлять даму ждать, тем более не объяснив сути происходящего.