[Бункер. 24 мая, 15:13]
Тишину вновь нарушил звук плевка. Этот шум нервировал всех, кто его хоть раз слышал от исполнителя. А слышать его приходилось часто. Потому-то не нравился он и ей в том числе, даже не смотря на то, что она, по сути, и являлась источником данного раздражителя. «Зачем курить, если тебе это не нравится?»: спросили ее однажды. Плечи нервно передернуло от воспоминаний.
— А зачем лезть не в свое дело и задавать вопросы? — зло прошипела женщина себе под нос, обращаясь к всплывающим картинам былого. А ведь там - за плечами настоящего, - кротко таился ответ на данный вопрос. И она знала его: она просто не могла его не знать. Алекс в тот день тоже дымил. Это сероглазая запомнила столь ярко, что взялась за вредную привычку и сама. Ей нельзя забывать тот день. Он стал новой точкой отсчета — новой ей... «Нельзя забывать, — стиснув пачку сигарет в пальцах покрепче, эхом вторила женщина в рассудке. — Я больше не прошлое. Я — это я. Никто этого не отнимет у меня. Никто...». Мария вновь сплюнула на пол сквозь щель между зубами, небрежно потушив окурок о стену. Он ждал ее наверху. А пока ее спутниками будут ступени. Шаг-шаг и тихий смешок. О да, это еще один шаг навстречу прошлому.

[Бункер. 24 мая, 14:41]
Объект №131 больше походил на кусок мяса, чем на разумное существо, коим являлся: лицо превратилось в сплошной кровоподтек с ссадинами и незажившими рубцами, одежда — рваные клочки ткани, изувеченные пятнами различного происхождения, и даже страшно было подумать о том, что находится под ними и все ли это цветастое месиво, вымазанное грязью, является шмотками. Если честно, то он мало чем отличался от подавляющего числа посетителей сей чудесной обители: визуально пустой допросной коробки, обитой металлом. Все они прибывали сюда... в потрепанном виде. Иначе и смысла в их присутствии не было бы, ведь бункер достоин не каждого. Или все-таки правильнее сказать, что его достоин не каждый?
Нумерованный, сбиваясь с дыхания, стонал, аки новорожденный, беспомощно щуря взглядом по всепоглощающей темноте. Только пришел в себя, а какое рвение! Какое стремление познать все! Все они такие... Все мы такие. Страх, в какой бы он форме не проявлялся, един для всего сущего.
— Объект...
— Я вижу. Начинай, — грубо перебила его Мария, сунув пальцы в петли шорт, несильно оттягивая те вперед.
Она стояла у стекла, путь к которому не преграждало тесно льнувшее к нему оборудование, и непричастно наблюдала. Будто это вовсе работа не для нее и она ничего предпринять в случае чего не сможет. В большей степени так и было. Оттого-то она и стояла поближе к черте между пленником и пленителями: вальяжно разваливаться на стуле, будучи на стороне "победителей" было отчего-то некомфортно.
«Потому что я сама там побывала».
— Кхм... Вступаю в контакт, — мужчина наскоро прочистил горло, включая микрофон. С последним комната озарилась слепящим светом.
«Тогда было иначе». Она покосилась на своего партнера по работе, размышляя о том, а сколько же имеется в Ордене управляющих и какая скотина измывалась над ней в тот судьбоносный день.
— Послушай меня очень внимательно и молча, пожалуйста. Как ты уже мог догадаться, твои телодвижения ограничены металлическими насадками. В них встроены спицы, которые пронзят тебя насквозь при любой попытке дернуться или воспользоваться силой. Я как раз держу ладонь возле спусковой кнопки, и, поверь, у меня вовсе нет желания ее нажимать.
«О, прошлое, как ты меня... Любезно навестило». Она скривилась и несильно закусила нижнюю губу, мысленно повторяя за напарником: «Теперь, пожалуйста, отвечай на вопросы. Ты понимаешь где ты, почему и зачем?».
Скованный смачно выругался. Похоже, былые дни действительно решили заскочить на пиршество настоящего. Хель помрачнела. «Что же я здесь делаю?»: безучастно пульсировало в ноющей от боли голове. Погода, чтоб она неладная, иначе быть не может. Или же опять навалились картинки прошлого?
С того момента, как она побывала в том пустом ящике железа, прошел почти год. Или больше? Это было так давно и так недавно, что казалось неправдой. Вайсс, если честно, была бы и не против, окажись все это лишь плодом ее воспаленного воображения, но, увы, этому возможному пути развития событий не было места в реальности.
Ведь когда-то и она носила номер...
Она очнулась от мыслей, когда тело мужчины мелко тряслось от электрических разрядов. Его плачевный вид не внушал доверия и вряд ли он станет лучше выглядеть, от ее глупого милосердия, но... «Но хотя бы не хуже». Она с силой оторвала руку рабочего от треклятой кнопки, не сводя немигающий взгляд с информационной панели на экране. Свободная рука сгребла мужчину за ворот рубашки, подтаскивая к себе. — Кретин, ты же его убьешь! Смотри хоть иногда на показатели, — плюясь от злости ему в лицо шипела Мари. — Он не животное, черт возьми! Нам нужны люди, а от трупов мало пользы, слышишь меня?!
Ее руки дрожали от ярости и отпустить выпучившегося на нее от удивления управителя было тяжело. Очень тяжело. Тело ныло так, как будто бы это она сейчас находилась в оковах, по ту сторону стекла. Говорят, старые раны ноют к непогоде. А если их не видно, что же тогда? Опять всему виной прошлое?
— Прости, — она небрежно поправила его одежду, сметая с широких плеч еще не отошедшего сотрудника невидимые пылинки. — Прошу, продолжай.
Мужчина пару раз моргнул и закрыл рот, замерев, будто размышляя о том, а не накричать ли на возомнившую себя кем-то соплю в ответ или же сделать вид, что ничего не произошло.
По залегшей между его кустистых бровей складке можно было предположить, что, скорее всего, напарник выбрал вариант схожий с первым. Или же идентичный ему. Узнать ответ не позволил телефонный звонок, раздавшийся из заднего кармана Марии. Трубка неприятно вибрировала, будто на ее задницу напрашивались сами собой проблемы. Собственно, высветившийся номер об этом и говорил.
— Поднимись наверх, — коротко указал голос Алекса, оборвавшийся прежде, чем она успела что-либо ответить. В телефонной трубке повисли монотонные гудки.
«Да, прошлое явно сегодня меня преследует. Интересно, ему каждого дня с того момента было мало, да?». Она выдохнула, выдав в завершение скомканное:
— Скоро вернусь.
Уходя, она чувствовала как ее жжет глумливая улыбка напарника. Она мало кому нравилась и это было заслуженно: порой тяжело было держать себя в руках. Порой... Хах, только в моменты, схожие с этими. «И все-таки... Есть ли польза от симпатий?»

[Бункер. 24 мая, 15:18]
«Мы и есть наши проблемы»: проносилась в голове безликая мысль, преследующая пробужденную бесконечно долго. Не будь они теми, кем они являются на самом деле, не будь всего этого — все было бы по-другому. Безусловно. Может быть хуже, может быть лучше, но по другому же. Да и разве бывает такое, чтобы хоть кто-то в жизни жил без проблем? «Все мы в грязи, а если и выбрались отсюда, то в завершение опять вернемся в нее. Не бывает чистой смерти». Она посмотрела на свою ладонь. Если ее попросят убить — убьет ли она?..
Вот уже год прошел - или быть может больше? -, а она все еще жива. Живы ее родители. Живы и другие отголоски божественного... У нее появились новые знакомые, новые друзья, новые заботы, новые интересы. Она существует как обычный смертный. Почти так.
Орден был отличительной изюминкой ее жизненного пути. И изюминкой не малых размеров, стоит заметить. Уже прошел год... Когда-то она была пленницей, а вот уже теперь и сама стоит по ту сторону стекла, взирая на фигуры неизвестных, обреченных либо погибнуть, либо принять ее помощь и ступить на путь истинный. О, нет-нет, это вовсе не значит что все методы Красных ей по душе. Нет. Но идею устранения опасных элементов и приведения их частиц в стройную систему она разделяла, а потому и остается верной, а не вернулась в грязь. Хотя можно ли назвать верной ту, что своенравна, нагла и отстранена в моменты, когда в ней нуждаются? Разве это верность? Да, только она себя сама и может назвать верной. Хотя у каждого свое понятие этого слова, поэтому это скорее вопрос семантики, не заслуживающий траты времени и мыслей.
Она просто с ними. Она просто не вернулась в грязь. Она...
Ступени закончились, а вместе с ними прервался и ход мыслей. Брюнетка остановилась перед дверью, нерешительно замерев. Пальцы небрежно почухали подбородок, - там где-то должна была быть родинка, - и ее поиски были куда увлекательнее, чем весь этот постыдный взгляд в прошлое. А время шло.
«Интересно, а он будет злиться за опоздание? Как я давно его не видела... Кто же он на самом деле? Спаситель, или же...».
Руки нервно поправили горловину белого свитера: здесь - внизу, - и так было холодно, но рядом с ним это ощущалось в стократ сильнее. Женщина выдохнула, ожидая увидеть облачко пара, но такового не появилось. Пока что не появилось.
Костяшки стукнули о древесину двери.
— Алекс, можно войти?