Дориан всегда был послушным мальчиком. Все свои шестнадцать лет он провел в идиллии с родителями, любил и лелеял свою матушку, уважал отца, никогда не шалил и не создавал родителям проблем. Конечно же, как и в любой семье, у них случались перепалки, но это всё просто общий быт - не больше и не меньше. Среднестатистическая британская семья, воспитанная в лучших традициях. У него даже была нянечка, на которую Берроузы оставляли своё чадо, когда отправлялись на работу или же на очередной "медовый месяц" - ей мальчишка также не доставлял никаких неприятностей.
Золотое дитя, скажете вы.
Идеальный приёмник, будете выкрикивать.
Если бы да кабы.
Странно, но всё изменилось не резко - Дориан не сошелся с плохой компанией, и не прочитал запретную книгу о радостях гнилой жизни. Просто все мы в какой-то момент понимаем, что наша жизнь, в общем-то, не такая уж идеальная. И стоит только маленькой подобной мысли закрасться в наш разум, в дальнейшем мы просто уже не в силах выкинуть её из головы. Преследует, въедается, словно грязной прилипчивой слизью, следы от которой не оттереть.
Сидя за обеденным столом в своём идеальном мире, окруженный идеальной обстановкой, беседуя с идеальными родителями, он понимал, что в грязном, черном мире мыслей ему куда интереснее.
С жиру бесится,  будете вы говорить.
Возможно, но всё это сугубо дело интереса. То есть, если ты впервые попробуешь вкуснейший десерт - он покажется тебе едой богов, но если ты будешь жрать его на протяжении шестнадцати лет, волей-неволей тебя начнёт от него воротить.
Дориан никогда не отказывался от своей жизни, не желал причинять вреда родителям, но и просто улыбаться им уже не получалось. Он продолжал жить в идеальном доме и вечерами распивать чай с отцом, ходить в частную школу и даже готовиться к поступлению - всё, как обычно, просто иногда, в определенные моменты, он снимал с себя блестящую обёртку и поддавался грязным мыслям.
- Кажется, ты в нетерпении, - сегодняшний день на диво отличался жаркой погодой, потому все изрядно потели. Тонкая сорочка не спасала, а облегающие джинсы и вовсе казались оковами.
- Поменьше этой фигни на лице, пожалуйста, буду потеть и рыдать черными слезами, - Дориан сидел в кресле, подумывая стянуть с себя штаны и заменить их чем-то, что с легкостью слетит с него под прицелом видеокамеры, а над его лицом колдовал один из так званых "друзей по кадру". Они часто помогали друг другу перед съемками, ну там... со всяким. Вот и сейчас парень упорно пытался нанести на и без того приятное личико Берроуза косметику.
Чтоб не блестело в кадре, говорил он.
Но Дориану думалось, что тогда лучше уже задницу припудрить - она-то более интересный предмет в подобном фильме, нежели его лицо.
- И да, я в нетерпении, - словно опомнившись, договорил Дориан, щелкая застёжкой пояса, а потом и брюк.
- С чего бы? Не впервой же, - продолжал брюнет, отставив в сторону косметику и принимаясь за волосы Берроуза.
- Пончик обещал привести новичка, говорил - странноватый, но с симпатичной мордашкой, - с тяжелым трудом стянув с себя джинсы, юноша принялся приглядывать себе другую одежду. И заметив нужное только на друге, тут же взялся за достижение своей цели.
- Новичок? Да ну, с ними столько мороки: стесняются, не могут и возбудиться не то что... Дориан, какого хрена ты делаешь?
- В этом вся прелесть новичков, - неравная борьба началась. - Одолжи шорты, умру в тяжелых муках в этих штанах.
- Любишь баловаться? - учитывая, что ткань плавно сползла уже по щиколотки - бой проигран, остаются только переговоры. - На кой черт тебе шорты, всё равно снимешь!
- Ну не шокировать же мальчика видом "всегда готов!" сразу при встрече. И… так интереснее, с новичками.
- Идиот & Извращенец.
- Ты мне льстишь.
С борьбой и тяжелыми переговорами, но шорты всё же были сняты с парня и спустя минуту уже обтягивали зад Берроуза. Слегка маловаты, но чтобы познакомиться с партнёром, а после стянуть их в кадре - вполне сносно.
В свои шестнадцать, Дориан, не сказать что вымахал, но подрос достаточно для того, чтобы казаться совершеннолетним. Для обычного порно он выглядел мужественно - с проглядывающимися кубиками пресса и зализанной назад челкой в стиле итальянских мафиози, для гей порно – достаточно смазливо, особенно когда начинал строить из себя невинного мальчика. Конечно, в такие фильмы берут не только  смазливых юношей, но лично он проходил именно по этому пункту.
Посмотревшись в зеркало, он взлохматил прилизанные другом волосы и буквально выплыл из так званной "гримёрки", которая для обывателей  являлась обычным сортиром.
Комната как всегда была полна людьми, исполняющими хоть и не главные, но очень важные роли в съемке. Два оператора, мужчина, занимающийся светом и звуком, - Дориан кивнул одному из них в знак приветствия, - также было здесь и одно незнакомое лицо.
Точнее.
Зад.
Незнакомец стоял к Берроузу спиной, и тот не постеснялся тут же примериться - только взглядом, разумеется.
Оценив всё по достоинству, он подошел ближе и позволил себе вклиниться в разговор, уловив всего несколько последних брошенных фраз и тут же сделав свои выводы:
- Обо мне беседуете? - улыбаясь, по мере возможности дружелюбно и не слишком, кхм, хитро, он коснулся плеча незнакомца. Тут же поспешил представиться: - Мой псевдоним Тера, но можешь звать меня Дорианом - настоящим именем - я не стесняюсь, - не оставляя парню и шанса вставить слово, он продолжал говорить, - а ты уже придумал себе псевдоним? Или будешь под настоящим именем? Смельчак! - он схватил новоявленного партнёра под руку, уводя подальше от режиссёра - всё же вид этого мужчины отнюдь не наводил на правильное настроение. - Пончик, - это тот мужик, который тебя привёл, режиссёр, а мы зовём его пончиком, "мы" - это все, кто с ним знаком, съемочная группа, - ну в общем, он сказал, что ты новичок, буду рад с тобой поработать, - еще одна милая улыбка, за которой скрывался хитрый оскал, - всё будет в лучшем виде, обещаю, потом будешь еще диву даваться, как красиво получился на видео, - притащив парня к кровати, Дориан усадил его рядом с собой, словно позволяя привыкнуть к обстановке. Так или иначе оборудование еще не готово, так что можно поболтать. Переведя дыхание, блондин задал еще один и на данную минуту, последний интересующий его вопрос:
- Так как мне тебя величать?