Уходя из дома, обычно мы надеемся изменить свою жизнь к лучшему. Что где-то там мы встретим хороших друзей, начнём правильно питаться и заниматься спортом, может даже поумнеем. Так или иначе, мы надеемся на изменения, а на деле мы остаёмся теми же, только окружены уже не голубыми стенами в цветочек, а зелеными в полоску. Когда Дориан уходил из дома он не надеялся на изменения, потому что уже тогда, в тот момент, он был другим. Не просто управителем клуба и не просто бывшим актёром взрослого кино, а богом в теле человека. В тот момент он злился и не совсем понимал, что нужно делать. Впрочем, он и сейчас не совсем улавливает суть происходящего и изменилось только одно - злость уже давно не тревожит его душу. Но вместе с тем появились и иные проблемы, с которыми смириться сложнее.
Каждый день, находясь в поисках места, где можно было бы провести ночь, его не очень заботили изменения его душевного состояния. Юноша никогда не задерживался на одном месте на слишком продолжительное время, благо, божественные силы позволяли сменить дислокацию в любой момент. И этим он пользовался, оставляя прошлые связи позади и только изредка сохраняя лица полезных людей в собственной памяти. Каждый раз, просыпаясь в иной постели, отличающейся разве что разной степенью твердости и размером, видя перед глазами такой одинаково-белый, но такой разный потолок, он размышлял о том, стоит ли задерживаться здесь или же изменения сейчас будут только на пользу. Постоянное движение привносило мнимое чувство свободы, которой все так упорно пытались его лишить. Так или иначе, повлиять на бога, изменить его. К слову об этом, Эрос любил изменения, но только те, которых желал сам, а не которые ему пытались навязать те-кто-лучше-знает. Ох, поучать этого взрослого ребенка было пустой тратой времени. Он слишком стар (или правильнее сказать «древний»?) и слишком безразличен ко всему неинтересному, чтобы меняться. Он делал всё так, как считает нужным, страдал из-за этого, но всё равно продолжал в свойственной только себе манере набираться опыта.
Но, не всегда его ночные вылазки приводили к хорошим последствиям. Пожалуй, проснуться в незнакомом месте для него было самым безобидным концом очередной истории, о которой будет стыдно рассказать внукам, если таковые предвидятся.
Банальная причинно-следственная связь, где причина - собственная безалаберность, а как следствие - очередная твердая и довольно тесная кровать.
В этот раз пред глазами был белый потолок, который можно было бы изучить на предмет потертостей, отлепившейся штукатурки или паутины в углу, но таковых на удивление не оказалось. Или же Дориан просто их не разглядел, так как резкая головная боль заставила позабыть вообще обо всём на свете. Он поморщился, усиленно моргая, а после руками зажал болящие виски. Не впервые он не радовался, что его руки, да и вообще всё тело - невероятно горячие, словно понятие "нормальная температура тела" для него несвойственно.
Что-то тихо проворчав про себя, мужчина приподнялся. Светлые волосы были в беспорядке, точнее, в полном кавардаке, но одним жестом костлявых рук тут же были убраны назад. По ощущениям - это помогло, на деле же непослушные пряди вываливались из общей кучи и продолжали спадать на глаза. Кажется, вчера он слегка перепил, пожаловался на тяжелую жизнь и, видимо, кто-то всё-таки внял его проблеме и разрешил, говоря современным сленгом, вписаться. И этот кто-то, судя по истошному сопению, лежал сейчас рядом. То есть, "не внять" словам бога любви вообще невозможно, особенно если ты обычный человек. Чем Амур бессовестно пользовался.
Потягиваясь и чувствуя каждую косточку, Эрот пытался нашарить взглядом утерянную где-то футболку. Он отнюдь не стеснялся такой невинной наготы, но выходить на улицу в таком виде было бы неприятно. Разрывающий грудную клетку шрам, который так и не затянулся бесследно, виднелся на белоснежной коже, а еще парочка синяков, царапин и даже несколько ожогов - сейчас бог любви не очень походил на эталон безвинной чистой любви. Но, в общем-то, мужчину это не особо заботило - просто еще одна тема для разговора: "а вот этот шрам я получил, спасая панд от инопланетян" и тому подобная ересь.
Всё еще негодующий по поводу головной боли, мужчина только спустя несколько мучительных минут заметил вторую кровать в этой незамысловатой, но довольно уютной комнате. И только потом увидел, что вся мебель в этой комнате была словно клонирована: две кровати, две тумбочки, два стола и так далее по списку.
"Это общага, что ли?", - сделав один единственно верный вывод, что "самое время уйти в небытие", бог любви всё еще пытался нашарить свою одежду, в незнакомой обстановке стукаясь то боком об край постели, то мизинцем о шкаф.

Каждый раз, каждый чертов раз и каждый из встреченных Эросом (не)людей от него чего-то требовали. Начиная с самого детства, когда родители всё еще клали на своего ребенка не большой и толстый, а большие надежды и ждали в ответ отдачи с аттестатом, где одни А'шки, и заканчивая Советом, где от нерадивого бога любви выжидали великих свершений, словно он всем сердцем желает воевать. Каждый хренов неудавшийся любовник, если застукивал мужчину на побеге, требовал от того чего-то важного, в глупой надежде то ли на продолжение, то ли на повторение банкета. Но ни того, ни иного ветреный божешка не желал. Не сказать, что Амур убегал, ведь был далеко не трусом, скорее просто старался избегать лишних проблем, и совсем не желал тратить драгоценное время на не менее лишних людей. Это повторялось раз за разом. И ни совесть бога, ни люди вокруг не желали меняться. Поэтому да, вполне естественно, что Дориан предпочитал сделать вид, что "его здесь нет, и никогда не было, и вот те носки под кроватью не его". Так ведь было куда проще, зачем всё усложнять?
Только в этот раз просто собрать манатки и умотать ему странным образом не позволили.
Для начала - манатки не находились. В комнате было довольно темно, но свыкшиеся с таким светом, точнее отсутствием такового, глаза, хоть и могли теперь разглядеть столь коварно поставленную перед ногами тумбочку или же открытую дверцу шкафа прямо на уровне лица, но свои родимые, пусть и слегка помятые шмотки бог, как не присматривался, увидеть не мог.
Он присел и уже собирался заглянуть под кровать, мало ли в каком состоянии он сюда вполз и куда изначально улёгся, всякое бывало, но поиски вновь прервали.
Не то чтобы Эрос не услышал странных комментариев раньше, скорее, он был просто слишком увлечен, чтобы обращать на них своё внимание. Сначала он вообще воспринял это за радио или телевизор, ведь юноша, с которым он сюда явился, совершенно точно спал.
Но после игнорировать странный голос было уже невозможно.
Мужчина повернулся, приподнимаясь с корточек, и посмотрел в сторону, откуда исходили странные комментарии. Он поправил светлые волосы, почесал пупок и тихо вздохнул, щурясь.
- Серьезно? - как-то совсем скептически проговорил мужчина, присматриваясь и пытаясь разглядеть что-то на, казалось бы, пустующей кровати. Не управившись с этим, он сделал единственно верный для себя сейчас вывод: - Неужели я упился до такой степени, что наконец-то меня посетила белочка? - нет, конечно, как бог он мог бы подумать о чем-то ином, но затуманенное до сих пор страшным монстром Похмелином сознание отказывалось подавать мужчине более логические умозаключения.
В отличие от всё еще плавающего в просторах алкоголя сознания, его сила посчитала нужным активироваться именно сейчас. Да что там, она активировалась всегда и только в редких случаях, по велению бога любви, переставала работать. И это ранее утро не было исключением из правил, а потому запах тёплого молока, мёда и еще чего-то не менее вкусного разносился по комнате, бесконтрольно и без особых ограничений на вмещение в дозе простого вкусного запаха феромонов, вполне привычных для такого рода бога.
Всё еще надеясь, что посетила его отнюдь не белочка и всё совсем не так плохо, как могло бы показаться на первый взгляд, Эрос подошел поближе к соседней кровати. И наконец, узрел причину странного звука.
- Кажется, аспирин мне сейчас не поможет, - маленькое нечто сидело на своей кровати и, падло, насмехалось. Натянув на лицо привычную для себя улыбку, которая сейчас выглядела чуток вымученно, он слегка наклонил голову в сторону, вновь щурясь. - Так-так-так, и что ты такое? - приветливо, до жуткого приветливо, как на полуголого парня с огромным шрамом на груди и от которого несет самыми приятными запахами в мире, вместо неприятного амбре, которое должно бы быть, он чуток склонился, протягивая руку к незнакомому, но очень болтливому, нечто. Дориан словно пытался убедиться, что это отнюдь не мираж, хотя в эту секунду уже был уверен, что подобное почудиться ему не могло.
Схватив некое создание за холку, словно маленького котёнка, Эрот приподнял того над кроватью, заинтересованно разглядывая.
- Где, говоришь, моя одежда?

Если кто-то надеется когда-то увидеть выражение удивления на лице бога любви - надежда этого человека может уже начинать самовозгораться, потому что удивить бога, который отвечает за влюбленные сердца очень и очень сложно. О, сколько глупостей он увидел за время своего божественного правления, если уместно употребление именно этого слова.
О да, чего только не творили глупцы, ослепленные розовыми сердечками. Словно слепцы, которые следуют за собакой-поводырём, они бежали вслед собственным желаниям, а уж чему, так нашему подсознанию есть что предложить затуманенному разуму.
И сейчас, не удивляясь, а скорее пытаясь проснуться и прийти в себя, он смотрел на некое существо и понимал, что нет конца божественным играм. Иногда у мужчины появлялось и своё желание: чтобы мойры выпутали его нить судьбы из общего клубка и не только отделили её ото всех остальных, но и отставили куда подальше от божественных порождений - чтобы уж наверняка. Но понимая, что этой мечте не дано сбыться, Эрос просто привычно улыбался, слушая и выслушивая предложения незнакомца, которые лились со рта того буйным потоком.
Не впервые он почти что увидел себя со стороны.
Черт.
Это слишком для больной похмельной головы.
- Вот кому не стоит верить - так это полуголым мужчинам в собственной комнате, а феям управу найти можно, - добавил отсебятину бог, продолжая держать домового, аки зверька, только очень и очень болтливого зверька. Как не странно, рука начала уставать, а нечто, размером с суслика, словно тяжелело буквально "на руках". И только спустя минуту заторможенной реакции Эрот понял, что Домовой и правда с каждым словом становится всё больше.
И вовсе не придерживаясь уговора, а просто спасая свою руку от растяжения - пока что его телу хватает приключений - мужчина опустил уже совсем не мелкое существо обратно на его законную кровать.
Долгие минуты длилась тишина. Долгие и непривычные для компании едва ли не самых болтливых существ мира сего.
Эрос молчал. Словно выжидая чего-то. Не то, пока назвавшийся Домовым не примет размеры человеческого тела, чтобы быть на равных, не то, просто пытаясь какими-то сложными мыслительными процессами избавиться от шума в голове, что по сути своей нереально. И без того вымученная улыбка сползла с лица белобрысого бога, а скрещенные на груди руки скрывали большую часть шрама.
Он не замерз. И не был голоден. Все человеческие ощущения сейчас затмились взыгравшим любопытством. Богу любви не часто приходилось встречаться с кем-то не из собственного пантеона, да еще и со столь странным представителем оного.
В общем, он просто не так часто натыкается на кого-то более разговорчивого, чем он сам. И, да, самое время удивляться.
Хотя нет, это был скорее легкий ступор, минутное затмение, словно передышка для захмелевшего сознания, перед стартом длинного ответного монолога.
Изучающий взгляд как будто пытался нащупать что-то в этой темноте, и пусть самые мелкие детали всё еще ускользали, то очертания были вполне различимы.
- Ты такой заботливый, - констатация факта, сказанная с милой улыбкой на лице, которая, к слову, приобретала уже привычные для мужчины черты, а не то вымученное нечто несколькими минутами ранее. - Поесть, укрыться, что еще? Ах, да, аспирин. Я бы любил этот мир еще больше, если бы меня так каждое утро встречали, - минутка вынужденного трагизма и вновь приятная улыбка, - хотя нет, недели за две я бы застрелился, - поразмыслив, секунд пять, добавил.
Мелкими скачками трагизм сменялся комедией, словно бог пытался пересказать какую-то трагикомедию на три акта без антрактов парой слов, пусть и получалось крайне паршиво, еще хуже, чем у актёров её отыгрывать.
- Но раз две недели еще не прошло, можешь угостить меня крепким кофе, - пользуясь случаем в надежде, что в напиток не будет подмешана порция яда, Эрот всё еще выжидал завершения трансформации его новоприобретенного, хм, для начала - бариста.
- И, не то чтобы я смущался - если это вообще возможно, - но немного поддувает снизу. Одежда была бы уместна, - хотя взгляд бога и говорил что-то вроде "но если хочешь, я могу и так", он стоял неподвижно в ожидании действий "повзрослевшего" юноши.
Да, в который раз он убеждался, что человеческие ипостаси как нельзя к стати приходятся для божественной души? Не то чтобы он прям каждый день встречал Домовых в их истинных обличьях, но почему-то этот не то заспанный, не то просто хмурый, студент в представлении бога любви казался самым что ни на есть мелким пакостником, которого если вовремя покормить печенькой с молочком, можно задобрить и даже уболтать на помощь.
Интересно, а этот бартер до сих пор действенен или в виду экономической ситуации ценовая политика изменилась?
- Ах, да, моё имя, - призадумавшись на секунду, Эрос вновь доброжелательно улыбнулся, и всё же пришел к одному немаловажному выводу, который тут же озвучил всего пятью словами:
- Алекс Бренг, приятно познакомиться, Домовой, - он протянул руку, всего лишь для незатейливого и привычного для многих юношей рукопожатия, но на деле словно прощупывал этими самыми костлявыми пальцами почву, на которой стоит. Зыбучий это песок или же твердый асфальт, предстоит еще выяснить.

Стоит заметить, что многие боги не только делят свою жизнь на "до" и "после", но и собственную душу разделяют на "человеческую" и "божественную", забывая при этом, что обе эти части и составляют самого бога. Эрос же и вовсе позабыл об этом, он слился со своей человеческой частью, пожалуй, как никто иной. По сути своей - обе эти души были просто говнюками, которым скучно. Дориан, который искал развлечений в сексе, выпивке и облапошивании дурачков, и Амур, о котором уже целые веки воспеваются двоякие легенды, как о милом, но до черта вредном ангелочке, который мог запросто подставить свинью в самый неподходящий для этого момент. И да, эти две души прекрасно ужились вместе, настолько, что разделять их просто не было смысла. И потому сейчас, когда Домовой упомянул свою человеческую сущность, мужчина тихо хмыкнул. Но, не желая размышлять об этом на похмельную голову, он спустил всё на тормоза, привлекая внимание к иной теме.
- Слишком бурная молодость имеет свои последствия, - когда выражение "судя по всему, понравилось" применяют к порно невольно хочется спросить "судя по чему?", но в этот раз Дориан ограничился улыбкой. Вспоминание о том, что его слава его опережает, немного выбило мужчину из колеи. Не то чтобы он не привык к вниманию (это брехня), ведь узнавали его не единожды, один раз в этом даже призналась девушка, которой Берроуз потом в отеле доказывал, что снимается он не только в гей-порно. Но сейчас, спустя столько лет, упоминание об этой незатейливой профессии слышать было немного непривычно.
- К слову об этом, не многие признаются, что смотрят такие фильмы, не говоря уже о комплиментах актёру, - следуя за Домовым, как оказалось, к шкафу, Эрос продолжал поддерживать разговор на уровне "почти светского", если не считать того, что говорят они не о погоде и плохих дорогах, а о порно. Пожалуй, у каждого своё понимание светской беседы. И у этих двоих оно довольно своеобразное. Но вскоре и этот разговор начал принимать очертания нормального.
Останется ли он? Это прозвучало как-то странно, учитывая, что приходил-то он не к Домовому, а к его соседу. Знаете, есть такие люди, которые готовят блинчики всем пассиям своих друзей. То есть, просто готовят блинчики, пока их сосед досыпает то, что не успел ночью, и больше ничего. Причем, такое положение дел их более чем устраивает. Этакое гостеприимство на уровне маниакального желания угодить не то собственному одиночеству, не то другу, не то просто незнакомцу. Хотя самому богу любви такое отношение казалось странным. И тогда, и сейчас. По-хорошему, ему не помешало бы сейчас сбежать. Выпить кофе, накинуть что-то на свое бренное тельце и свалить, не забывая поблагодарить за тёплый приём. Но, так и не найдя, что ответить на этот вопрос, Эрос перевёл своё внимание на одежду.
Звонкий хруст, прозвучавший во время рукопожатия, не предвещал ничего хорошего. Вот вообще, просто ни капли. Поначалу мужчина не понял, пузырьки это лопаются во внутрисуставной жидкости, или же сами кости трещат отнюдь не по швам. Но после объяснений парня, всё начало вставать на свои места.
Кроме костей.
Но и эта оплошность была исправлена спустя минуту времени.
Когда рука была освобождена, Эрот поднял её к своим глазам, вглядываясь сквозь пелену уже привычной, но всё еще мешающей, тьмы, в повреждения, которых не оказалось. Сделав соответствующий вывод, он поспешил его озвучить, точнее, ответить-таки на вопрос:
- Я останусь, да, - улыбаясь, он перевёл взгляд на крепко спящего юношу, - поприветствую твоего соседа с утра, - на деле, он даже и не помнил, как зовут мальчишку, так как был слишком под кондицией, чтобы сохранить хоть какую-то информацию в долгосрочной памяти, но Домовому об этом знать не обязательно.
Идея получить в своё распоряжение кого-то, кто умеет готовить, стирать, убирать и вообще мастер на все руки, о чём сказал соответствующий хруст минутой ранее, и при этом не выносит мозги стандартным "где тебя носило?" казалась богу уж слишком заманчивой. Настолько заманчивой, что медленно превращалась в четко поставленную цель. А нечеловеческая сила и способность к целительству только еще больше разжигала огонь интереса со стороны божечки. Может быть, даже Совету будет от этого прок. Но нет, нужно действовать более завуалированно.
Попивая принесенный парнем кофе, Дориан рассматривал наполненность шкафа. Кофе было настолько вкусным, насколько это позволяла кухня общаги. И пусть сам Берроуз не жил в подобном месте, да что там, он и университет-то бросил, но наслышан о студенческой жизни достаточно. Наверное, он бы даже пожалел студентов, если бы сам не жил на улице столько времени. "Бомж" и "студент" понятия, конечно, довольно близкие, но не настолько.
Делая выводы, что барист из Домового неплохой (еще один плюсик в резюме), Эрот призадумался над своими последующими действиями. Таблетку он не взял, посчитав, что живительного кофеина с него будет достаточно, но щедрость оценил по достоинству.
- Как тебе это? - посчитав за нужное спросить мнение хозяина шкафа, Дориан достал из кучи одежды какую-то ядовито-оранжевую толстовку, приставляя ту к своей груди. - Мне никогда не был к лицу молодежный спортивный стиль, - прозвучало как-то слишком по старчески, как на двадцатитрехлетнего парня, но ведь и по определению ему побольше лет будет.

В этом мире, измененном по велению людей, а вовсе не богов, у каждого было своё хобби. Кто-то рисовал, кто-то пел, кто-то просто мастерски ленился, словно в попытках получить золотую медаль за лежание на диване. И боги, которые очень долгое время сопоставляли себя с обычными человеками, тоже заимели себе своеобразное занятие по душе. Так уж бывало, что после пробуждения они забывали об оном, так как в повестке дня появлялись дела куда важнее, чем глупые попытки стать писателем. Эрос же не собирался забрасывать столь занимательно дело, как выбешивание людей.
Только в этот раз крепкие ноги и способность вовремя почувствовать приближающуюся жопу и смыться его могло вовсе не спасти, а только еще больше навредить. И шрам, рваной полосой отпечатанный на его груди был самым ярким тому доказательством.
Как кара божья, которая достигнет тебя, где бы ты ни спрятался.
И ведь она была действительно божьей.
Но всё же, изменять себе бог любви не собирался, прокручивая в мыслях очередной план по выносу мозга какому-то несчастному.
Не сказать, что этот план отличался оригинальностью, или был каким-то уникальным. Зачастую, это была банальная импровизация, смешанная с каким-то стремлением достичь определенной цели и при этом не сдохнуть. И да, зачастую это была просто болтовня. Много-много слов, уходящих в никуда и едва ли достигающих своей цели.
Но сейчас ему казалось, что на него наставили его же оружие, и прямо тычут им в нос, игнорируя при этом приставленный к шее нож в виде нескольких пустых фраз. Не сказать, что Эроса это злило. Нет, даже наоборот, вызывало азарт, интерес и, что немаловажно - желание отобрать назад своё оружие.
Владеть ситуацией, да.
Но получалось это пока что не очень.
Что еще больше раззадоривало. Как замкнутый круг, прервать который если и возможно, то только победой бога любви.
От размышлений о важном, попытках пропихнуть блондинистую голову в толстовку, не запутаться в рукавах и капюшоне, а еще управиться с небольшим укачиванием, словно на корабле, бог любви упустил значимый момент, когда мягкая подушка, на которой он еще парой минут ранее спал, полетела в сторону новообретенного бариста.
И это было пусковым механизмом, когда стоит отвлечься от собственных мыслей и перейти к глобальной импровизации.
Шею неприятно сдавило, а только более-менее утихомирившийся берег где-то в голове Эроса вновь превращался в штормовой. Иными словами, шатало мужчину не по-детски. И в какой-то мере он был даже благодарен Домовому за своеобразную поддержку.
Когда же до Амура, наконец, дошла суть происходящего, в совокупности с непонимающим и злым взглядом нового знакомого, шестеренки в голове блондина начали с тихим скрипом набирать скорость. А превращалось всё это в поток слов:
- Нет, нет, бесы - это не ко мне, - словно бы это и только это может спасти его шею от перелома, он начал оправдываться, но очень быстро перешёл к другому: - Тебе не понравилось? - тихий бархатный голос приобретал нотки, коими владеет заядлый курильщик, а выраженный у юноши английский акцент только усугублял ситуацию.
Но держась из последний сил и при этом, пытаясь дотянуться пальцами до пола, словно начинающая балерина, он всё еще говорил: - Кажется, забота о других у тебя в душе, - в сложившийся ситуации выдавить из себя улыбку было крайне тяжело, но как профессионал, он с этим справился, продолжая, - и знаешь, у тебя это очень неплохо получается; очень полезный навык, для других полезный, правда, но не суть, - хватая воздух из последних сил, он пытался понять, больнее не дышать или же стоять на пальцах, косплея балерину-недоучку. Делая попытки по спасению ситуации, он решил пойти иным путём – договориться. Ну, попробовать договориться:
- Обмен! Обмен! Информация на воздух! Выгодно! На твоих условиях!

Импровизация удалась! Он мог бы это выкрикнуть, но как и все актёры театра, которые в случайностях забывали слова или же выпивали вместо муляжного яблочного сока настоящий коньяк, вынужденные импровизировать на ходу, порывы радости он оставил на потом, когда будет уже за кулисами и желательно, спрятанный от "поклонников" не только плотной тканью.
Опыт показывал, что сил новому знакомому не занимать. Впрочем, Эрос не оказался бы занять в оного хоть каплю таковых. Пожалуй, тогда от неприятностей было бы куда проще убегать - добавилась бы силовая характеристика, а не только навык хитрожопости, пусть и прокачанный. Но, наверное, сейчас было бы слишком нагло просить о подобном. Да и, возможно ли это - занять сил у другого божественного создания?
Думать об этом, пока по голо-босым ногам всё еще гуляет ветер, было не очень интересно, точнее, скорее неуместно. Посему бог любви, поправляя одолженную толстовку ядовитого цвета, натягивая ту поверх собственных черных боксёров - отнюдь не Calvin Klein - тихо хмыкнул, словно бы обдумывая все заданные ему вопросы.
Рука Домового всё еще сжимала ворот толстовки, и это отдавалось легкой тревожностью где-то в глубинах сознания. Как будто говорило "вот сейчас что-то пойдёт не так, и сжимать будут уже твою шею", и да, это действовало куда лучше, чем угроза на счет люстры. Всё же даже пережившая многое люстра в мужской общаге навряд ли долго выдержит под упором семидесяти семи килограмм взрослого мужчины. А уши Домового, как и собственно, хм, Карла весь поток древнегреческой брани.
- Моё имя Эрос, - касаясь пальцами запястья Домового в умиротворяющем жесте, бог любви говорил тихо и спокойно, если не считать тяжелых вдохов и выдохов, и при этом жадного глотания воздуха. - Ты мог обо мне не слышать, мы, кажется, из разных пантеонов, - осторожное движение, оно должно было успокоить внезапно агрессивного Домового, но, кажется, это не работало. Максимум - новому знакомцу было просто всё равно, минимум - ему было слишком любопытно, чтобы просто так отпустить вредного бога на свободу. Возможно, он боялся, что Эрос сбежит, только учуяв глоток свободы.
Ну, так он и задумывал сделать.
Но не в одних трусах и толстовке же. Один из останавливающих факторов - прогулка босяком по зимней Канаде.
Призадумавшись, бог любви продолжил:
- Но как человек ты мог слышать обо мне, как об Амуре или Купидоне, - вполне стандартная фраза, кажется, её он уже говорил не раз, только в прошлом случае, перед ним были скандинавы и те не угрожали люстрой.
- Не кипятись, - улыбаясь, мужчина протянул руку к лицу черноволосого, если быть точнее, к его носу, - мозги сварятся - зальешь тут всё кровавой жижей, - пальцами вытирая тонкие полоски алой жидкости, бог любви состроил задумчивое лицо. - Сломанный нос. Так вот как ты избавился от влияния феромонов. Как любопытно.
Влага между пальцами, он растирал кровь, словно бы пытался втереть её в собственную кожу. Штормовые приходы всё еще его не очень радовали, но по прежнему поддерживаемый рукой Домового, он не боялся, что свалится на пол, разве что если ему в этом помогут. Но, пока что ничто не предвещало беды.
Пока Эросу, как праотцу всех не в меру болтливых идиотов, вновь не захотелось поторговаться:
- Вот я тебе сейчас выдам все секретные данные, а окажется, что ты не простой студент, что же мне делать-то, - легкое касание к запястью, подушечки пальцев ласкают тонкую кожу, щекочут, а потом в таком же легком и почти невесомом движении бог любви выскальзывает из цепкого захвата и тут же отпрыгивает в сторону. В поучительном жесте машет указательным пальцем, а после вновь говорит:
- Но-но-но, старших бить, - улыбка сияла на лице бога, а тело было напряжено, готовое в любой момент ускользнуть от очередного порыва агрессии.
Бог любви вообще еще тот скользкий тип, особенно, если от этого зависит целостность его костей. Именно поэтому сейчас он предпочитал договориться, а не просто лезть на рожон:
- Для начала, расскажи мне, что ты знаешь о происходящем. То есть, человеческое тело тебя не смущает?

Когда мы чувствуем опасность, конечно же, будем пытаться избежать её, убежать от страха быть покалеченным или более того - убитым. Да что там, это за нас сделает инстинкт самосохранения. Но вот что делать людям, у которых этот инстинкт, мягко говоря, калечка на одну ножку и зачастую предпочитает отдохнуть, вместо того, чтобы помочь собственному обладателю?
Так вот, Эрос был явно обладателем подобного. Он чувствовал опасность, но не убегал от неё, иногда пытался избежать, но и в такие моменты какое-то иное чувство было сильнее, что приводило только к обратному эффекту - бог еще больше нарывался. Вот и сейчас, освобождённый от хватки Домового, он не спешил убегать, нет. Сейчас он задался совсем иной целью. Этот парниша был слишком ценным экземпляром, чтобы упустить его только из-за страха быть раздавленным.
- Секретные данные потому и секретны, что это секретики, - бог любви загадочно улыбнулся, словно поддерживая образ. - к слову, почему я здесь спал, это надо у твоего соседа спросить, я не очень помню, что вчера было, - между бровей появилась маленькая морщинка, мужчина слегка нахмурился, словно пытаясь вспомнить все детали, но у него это получалось не очень, посему вскоре лицо вновь засияло.
- Ты студент, который ночью постирал чужие вещи, а после еще приготовил кофе незнакомцу, а это уже необычно, - подтверждая свои слова легким пожатием плечами, Эрос отшагнул назад, заметив приближение Домового. Убегать он не собирался, но вот мысль о задержании его отнюдь не радовала. Он должен был чувствовать, что сможет убежать в любую секунду. Ему это было нужно как минимум для трезвости мышления, если таковое вообще возможно на похмельную голову.
- Ну как же им не поменяться, ты ведь неожиданно стал таким суровым, - по-прежнему улыбаясь, Эрот отступил еще на шаг. Включить режим серьезности очень сложно, учитывая, что он в одних боксёрах и чужой толстовке, но видимо именно этого и требует юноша напротив. Хотя, серьезность и Эрос - понятия вообще несовместимые, сами по себе, но иногда всё же богу приходится изображать из себя старшего, хотя бы ради достижения собственной цели.
- А стоило ведь задуматься над своим положением. Иногда не сделанный выбор куда хуже неправильного, - Эрос почувствовал себя философом без штанов. Это, конечно, звучало очень пафосно, но отнюдь так не выглядело. Потому, натянув толстовку еще ниже, мужчина сделал еще один шаг назад. Так можно шагать долго и уморительно, возможно, когда-то Домовому и надоест.
- Я был одной из первопричин нынешней ситуации, меня заставили, но это не суть, - еще шаг и еще, он слегка меняет траекторию, чтобы ненароком не быть остановленным коварной стенкой или тумбочкой и вновь отступает.
- Тут особо нечего рассказывать, изначально всё это - жажда справедливости, потом - мести. Одни хотят уничтожить мир, а другие - спасти. В результате - очередная борьба за власть, - краткий пересказ краткого экскурса в историю был высказан, а потом сделан еще один шаг, закреплённый очередной философской фразой:
- Мир не меняется. Ни боги, ни люди. Меняются только оболочки.
Остановившись, бог любви припал к одной из тумб, почувствовав легкое головокружение.
- Нужно с этим завязывать, - потирая глаза, он проворчал, а после посмотрел на Домового, умолкая и позволяя новому знакомому сформировать возможные вопросы, а еще утихомирить своё желание убивать. Так, между тем, он решил сообщить:
- Не к слову, моё земное имя Дориан, Дориан Берроуз, а не Алекс как-то там, хотя имя Алекс тоже ничего.

Эрос был из того типа людей, после разговора с которыми так или иначе оставалась куча недомолвок. Даже если он отвечал на все поставленные ему вопросы, казалось бы, точно и особо не увиливая, он каким-то чудесным образом всё равно ухищрялся оставить после себя впечатление "что это только что было". Причем, зачастую получалось это у него невольно, и даже не со зла. Просто всё, что говорил бог любви было очень понятно ему, а для других, кто не знаком с его естеством и не умеет читать между строк - вся его болтовня была обычным сотрясанием воздуха.
Так получилось и в этот раз. Дориан как-то даже разочарованно вздохнул, морально готовясь к длительной тираде, после которой будет очередное "чё?".
"А бомжам-то и содержать в чистоте нечего", - мысленно парировал бог любви, решив всё же придержать эту мысль при себе. Ему нужно было создать более-менее хорошее впечатление, а уже сейчас это больше походило на тотальную жопу, потому придётся приложить вдвое больше усилий, главное - не переиграть. Нужно держать своё хамство при себе - воистину сложное задание.
Поймав брошенную ему таблетку, сначала лбом, потом руками, а после, словив еще один приход головной боли, Эрос поморщился.
Выпить так выпить. Пойдём так пойдём. Мужчина вошел в режим послушного мальчика. Хотя бы минут на пять разговора этой послушности ему должно хватить - пока голове не полегчает и он вновь не начнёт нарываться на дозу пиздюлей. Ну, или пока его попросту не вышвырнут - нет-нет, это никак нельзя допустить! В крайнем случае, пока он не добьется своего.
Несколько шагов, длинный коридор и еще пару дверей. Со вчерашней ночи он не помнит ничего подобного, от слова "вообще". Конечно, нажираться для него уже вошло в привычку, но тотальная амнезия - это что-то новенькое.
Между тем, его наглость мелкими крупинками вырывалась наружу:
- Разве тебе не понравилось быть "под моим влиянием"? Знаешь, люди в этот момент чувствуют счастье и радость, словно самая их сокровенная мечта прямо у них перед глазами, - немного поразмыслив, он добавил: - Так мне говорила одна девушка.
Яркая толстовка постоянно задиралась, а по ногам продувала неприятная прохлада, и он успел пожалеть, что не выклянчал себе еще какие-то брюки или хотя бы обувь.
Он закинул таблетку в рот, но проглотить её сейчас казалось просто непосильной задачей, потому кислый привкус тут же разошелся по всему рту.
Так, в попытках натянуть толстовку едва ли не на коленки и разжевывая довольно противную таблетку, он, на пару с Домовым, достигли кухни. Довольно обычная, насколько он вообще мог судить общажные кухни, не имея ни малейшего опыта. Не зная, что от него требуется, бог любви просто уселся за стол, подминая под себя холодные ноги. И опять дал волю собственной наглости, подстрекаемый некой долей обиды:
- И совсем он не жертва, - тихо хмыкнув, он добавил: - Мне кажется, у нас не было ничего, кроме общей бутылки виски, может двух бутылок, - задумавшись, он посмотрел вдаль. Каким бы бессовестным разгильдяем Эрос не казался в глазах других, особенно в глазах некоторых Домовых, но он хорошо помнил каждого своего даже случайного партнёра по постели. И вряд ли алкоголь, даже в таких дозах, мог бы заглушить то чувство легкости и, хм, сытости - наполненности чужими эмоциями, которое он ощущал после каждой сладкой ночи.
- Похоже, он просто любезно предложил бедному мне заночевать, - проговаривая это отнюдь не тоном "бедного", Эрос откинулся на край стола, упираясь в него спиной, словно в спинку стульчика.
- Но, возвращаясь к нашим баранам... - вновь задумавшись, только в этот раз, смотря на Домового, Эрос не знал, с чего начать. Такое случалось редко, вообще всё, что касалось любого вида болтовни, никогда не было проблемой для Дориана, но разговоры на сложные темы, особенно когда ему приходилось играть роль некого "просветителя" или же даже учителя, мужчине всегда давались с трудом. Он по определению не любил серьезные разговоры. А тут от него еще и зависело общее понимание ситуации - ответственность так и давила на нервы.
Поморщившись от неприятного чувства, он потёр глаза, с трудом проглатывая остатки таблетки.
- Значит так, на данный момент ведётся холодная война, иногда она очень даже горячая, с кровью-кишками. - "Сердцами", - добавило подсознание, - и тех, кто по определению не желает вмешиваться - попросту убивают. Кто это делает? Орден. Ты либо за них, либо против. Отвечая, что такое "Орден" - это организация, созданная моими драгоценными родственниками; полное название "Орден красной печати" и их цель истребление всего живого на этой планете, в частности - богов. Противостоит им организация под названием "Совет девяти", созданная вашим покорным слугой - не с огромного желания, надо сказать, - сестрицей и мойрами, и их цель, конечно же, помешать Ордену. Предыстория всего этого очень сложная и запутанная. Но, если вкратце: тройца девиц с помощью одного мужчины перерезала нити жизни богов, но вместо того, чтобы уничтожить всех, как это изначально планировал вышеупомянутый мужчина, они всех просто усыпили, а проснулись мы уже в человеческих телах и до определенного времени "икс" ничего не знали об этом, - объяснив всё как можно понятней, как ему казалось, Эрос еще раз вздохнул. Он боялся, что вопросы сейчас посыплются градом и ему негде будет от этого скрыться, но успокаивая себя мыслью, что поговорить-то он любит, Дориан продолжил объяснять:
- Касательно тебя и твоего положения, - в ответ он осмотрел Домового пристальным взглядом, а потом улыбнулся, - я не очень разбираюсь в пантеонах других божеств, но насколько я знаю, Домовой - довольно мирное существо, далёкое от войны, но боюсь, что моих родственников это не особо заботит. Я тебя нашел - случайно, а они будут искать намеренно, ну а потом, я уже говорил, что случится, - мило улыбаясь, он пытался продумать, как завести мысль в нужное ему русло. Чтобы не быть слишком докучным. Домовой был на взводе, спасибо божественной наглости, а потому мог отказаться просто из вредности, поэтому нужно быть как можно более ненавязчивым.
- Спрашивай, что интересует, я отвечу, - "благородно" предложил мужчина, улыбаясь.