Ничто в этом мире не проходит безнаказанно.
Всякая мощь, всякая дерзость - за всё будет заплачено сполна.
Нынче ночью, верь - не верь, катастрофа стукнет в дверь.
Hades
Eros
Tartarus
Loki
Amphitrite
GODS FALL |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » GODS FALL » Концы с концами » хроника 2015
Ничто в этом мире не проходит безнаказанно.
Всякая мощь, всякая дерзость - за всё будет заплачено сполна.
Нынче ночью, верь - не верь, катастрофа стукнет в дверь.
Hades
Eros
Tartarus
Loki
Amphitrite
Из-за сильного лесного пожара были эвакуированы жители ближайшей деревни. Сотни человек вынуждены были срочно покинуть свои дома. Более десятка строений уже уничтожены.
Из-за сильного ветра огонь наступает с большой скоростью. Два вертолета и несколько наземных команд спасателей работают на месте ЧП. Пока взять ситуацию под контроль не удается.
Ночью будет гроза. Так сказал дедушка, и Хильдис не имела никаких оснований ему не верить. Их небольшой домик стоял на самом краю леса, ведь дедушка Бьяртмар работал лесничим. Ну, конечно, эта должность в рамках руководства заповедника называлась как-то иначе, более серьезно и умно, но Хильдис было всего десять, и ей нравилось называть деда лесничим. Это звучало сказочно, а девочка обожала сказки. Старинные, которые ей рассказывала еще бабушка Хельга, когда была жива. С самого раннего детства Хильдис слушала древние саги, принимая их за яркие и красочные сказки. В деревеньке поговаривали, что старая Хельга - самая настоящая колдунья. Здесь, рядом с огромным заповедником, в месте, оторванном от шумных магистралей и сверкающих неоном городов, в колдовство некоторые верили до сих пор. Хильдис даже хотелось, чтобы ее бабушка на самом деле оказалась колдуньей, в самом деле, это было бы прекрасной возможностью соприкоснуться с тем самым неведомым и ужасно интересным миром, который жил и дышал в сказаниях и мифах. Но увы. Вряд ли настоящие колдуньи умирают от кровоизлияния в мозг на семидесятом году жизни. Дедушка Бьяртмар был младше жены на целых шесть лет, поэтому еще оставался довольно крепким стариком, отлично разбирающимся во всех вопросах, связанных с жизнью заповедника. Именно поэтому мама и папа Хильдис продолжали на каникулах отправлять ее в маленький коттедж на опушке.
Последние несколько недель были жаркими, воздух - шершавым, как терка, или как кошачий язык. Поэтому гроза, предрекаемая старым Бьяртмаром, казалась всем жителям небольшой деревушки очень кстати.
И действительно, ночью пошел дождь. Дед уже спал, когда Хильдис выбралась из-под одеяла и, стараясь не шлёпать босыми ногами по полу, прокралась к окну. Крупные капли били по стеклу и катились вниз, как потоки слез. Девочка всматривалась в темные провалы между стволами деревьев, в надежде увидеть хоть что-то интересное. Ведь когда еще выбираться наружу всем этим существам из сказок, как не в такую чудесную грозу.
Где-то далеко сердито пророкотал гром. Его раскаты слышались все ближе и ближе, Хильдис представила, как рыжебородый Тор, один из героев сказок бабушки Хельги, едет по темным грозовым тучам на своей колеснице, запряженной парой волшебных козлов. Вот он взмахивает своим молотом, и струи ливня становятся еще более упругими и быстрыми, даря изнемогшей от жары земле долгожданную прохладу. Хильдис даже посмотрела наверх, вглядываясь в немногочисленные прорехи между облаками, вдруг блеснет золотом чудесная повозка.
Но вместо этого от неба отделилась длинная, ветвистая молния, и застряла своим концом где-то далеко в лесу. Гром постепенно стихал, дождь заканчивался, и разочарованная Хильдис вернулась в кровать. Она опять не увидела никакого волшебства, ну что такое на самом деле. Ей уже скоро стукнет одиннадцать, а там и до старости недалеко. Неужели так всю жизнь и проживешь скучно и неинтересно.
Она лежала и смотрела в потолок, от обиды совершенно не способная заснуть. Сначала пыталась считать овец, потом просто считать, но сон не шел.
Вдруг девочке показалось, что на улице кто-то есть. Хильдис не смогла бы объяснить, почему она была так уверена в этом, но какая-то сила заставила её снова выбраться из кровати и, накинув кофту поверх пижамы, выскользнуть за дверь. Она посмотрела вокруг и ахнула. Там, далеко, над лесом вставало зарево. Темная ночь убегала, испуганная яркими, ало-огненными сполохами. Хильдис послышались крики испуганных птиц, срывающихся с веток, и дрожь земли под копытами оленей, спасающихся от нестерпимого жара. Девочка никогда в своей жизни не видела пожаров в лесу, но сейчас, когда она, зачем-то, крепко зажмурилась, на внутренней стороне век как будто проступила картинка, затягивающая её с собой.
Вокруг трещали и стонали деревья, плакали вскипающим на стволах соком. Их ветви обугливались и превращались в пепел, воздух дрожал от жара. Сухая трава занималась в одно мгновение, и огненные ручейки и струйки быстро сливались в целые реки пламени. Эти рыжие змеи ползли вперед со скоростью, которая внушала безотчётный страх. Хильдис облизнула пересохшие губы, проследила взглядом за бегущими мимо оленями и сама побежала следом, задыхаясь и дрожа, спасаясь от стихии, так и норовящей лизнуть ей пятки. В спину как будто дышал огненный дракон, навроде Фафнира, которого сразил храбрый Сигурд. Она знала, что будет дальше. Лесной пожар бежал быстрее животных и, конечно, быстрее человеческих ног. Сначала вспыхнут волосы и одежда, потом кожа начнет краснеть и покрываться волдырями от жара, и, наконец, Хильдис споткнется, обессиленная, упадет на сухую траву, за целое мгновение до того, как жадное пламя обуглит её плоть и превратит кости в пепел.
Девочка вдруг остановилась, словно удерживаемая невидимой рукой, и развернулась навстречу стихии. Она знала, что убежать не удастся, что огонь слизнет её, как тонкую веточку, а затем доберется и до деревни. Ночью, пока все спят.
Хильдис вскинула голову, щуря слезящиеся глаза, и посмотрела в пламя. Там, в глубине огненных языков, ей почудилась чья-то фигура, вскинутые наверх руки, широкая усмешка на остром лице и разметавшиеся вокруг длинные волосы, сливающиеся с огненными потоками.
- Не трогай меня! - вдруг закричала Хильдис что есть сил, срывая тонкий девчачий голосок и стараясь не раскашляться от едкого дыма, - Отпусти меня, Локи!
Пламя дернулось, словно от порыва сильного ветра, и снова воспрянуло, как будто фигура удивленно повернула голову, жар стал нестерпимым, но теперь Хильдис откуда-то знала, что ей делать. Она снова зажмурилась, а когда распахнула глаза - оказалось, что вокруг снова ночь, за спиной - дверь её дома, а зарево лесного пожара оставалось еще далеким. Но Хильдис уже было не обмануть. Она-то знала, с какой скоростью может двигаться пламя.
-Дедушка Бьяртмар!- завопила девочка что есть мочи, врываясь обратно в дом. - Пожар! Пожар!
Треск досок под ногами, скрип дверей и обилие черных силуэтов в доме с горящими глазами – ничто, по сравнению с тем кошмаром, что творился за окном. Утро ещё не успело взойти на трон нового дня, а я уже не сомневался в том, что не смогу сомкнуть глаз и спокойно уйти в царство Морфея – ни сегодня, ни ближайшие пару недель. Разбудил меня бешеный лай собак, которые всё никак не могли угомониться. Они ещё с вечера вели себя беспокойно и носились по дому, скулили, пялились куда-то в горизонт, а потом переводили взволнованный взгляд на хозяина, будто хотели что-то сказать, но хозяин их был слеп и глух, чтобы понять столь очевидные знаки. Хотя на самом деле он был слишком поглощен своей работой и любой отвлекающий фактор его раздражал. Но кого я оправдываю? К счастью, питомцы успокоились, когда оказались накормлены, и не проявляли взволнованность до недавнего времени. Однако не стоило мне их выпускать перед сном, поскольку один из них – золотистый ретривер по имени Сникерс - так и не вернулся. Впрочем, он уже не в первый раз так поступает. Я прекрасно знал, что пес вернется к утру – как только проголодается. Он всегда возвращался.
Ночь становилась всё холоднее, что бывает довольно редко в этих краях, из-за чего спалось соответствующе – скверно. А может и в чем-то другом было дело?
Мелодия дождя была тихой и почти неуловимой, но стоило мне поддаться её убаюкивающему эффекту, как оркестр погоды с каждой минутой становился всё громче и бешенее. Сквозь пелену сна до меня доносилась барабанная дробь капель по стеклу. Они словно старались пробить преграду на своём пути, что у них никак не получалось, а посему на подмогу им поспешил ветер. Неистовый вой ветра, казалось, прорывался сквозь малейшие щели меж досок. Его холодное дыхание неприятно касалось кожи, которая сразу же покрывалась мурашками, заставляя съежиться и укрыться тонким одеялом. Что, правда, не спасало. Обычно одеяла хватает в дождливую погоду, когда температура не опускается ниже пятнадцати – сейчас же я никак не мог укрыться от холода, и моё сознание медленно и явно нехотя было вынуждено возвращаться к реальности. Лай собак, который, судя по всему, продолжался уже какое-то время, окончательно заставил распахнуть глаза и выругаться. Потрепанный и вялый, я чувствовал бурю в грудной клетке, на первый взгляд напоминавшую возмущение, но на самом деле являвшуюся встревоженностью и волнением. Я ещё не знал, с чем это связано, но был более чем уверен, что вина тому – не прерванный сон, и даже не заблудший средь комнат ветер, что бился о деревянные стены в надежде вырваться на свободу.
Глаза слипались, и я потер их, чтобы рассмотреть расплывающиеся цифры на будильнике – “04:37”. До пробуждения ещё хороших полтора часа, чего этим собакам не спится?
Где-то должен был валяться халат. Жаль, я не обрел привычку класть вещи на свои места, чтобы в такие моменты быстро их находить. Когда живешь один, иной раз можно позволять себе наглость прогуляться по дому в нижнем белье, поэтому я халатом пользовался лишь после душа.
- А, вот ты где. Ну наконец-то. Да прекратите вы уже лаять!
Собаки не слушались, а как только я отворил дверь, трое из них нырнули ко мне в комнату и засуетились у ног. По их зажатым движениям было нетрудно догадаться, что животных нечто тревожит, и я поддавался всеобщему волнению.
- Ну же, ну же, что такое, хорошие мои? Неужто дождя испугались? Не в первый раз же льет...
Мои слова звучали неуверенно; к тому же, когда рука моя нетерпеливо шарила по гладкой взъерошенной шерсти, я вдруг понял, что вовсе не пытаюсь успокоить любимцев. Я старался успокоиться сам.
Успокоиться? Почему?
Всё происходящее было похоже на сон. Прохладные доски под ногами, ночной мрак, окутавший до боли знакомое помещение – рука не решалась включить свет, будто то было против правил, о которых догадывалась моя душа. И шум – непрерывный, нарастающий вместе с тревогой – воцарился в доме, как и за пределами стен, которые трещали от напора. Стекла, избиваемые ветром и дождем, неустанно звенели и готовы были вырваться из рам. Их душераздирающему стону вторил жалобный собачий лай. Мне так и не удалось их успокоить, но куда больше мне хотелось привести в порядок собственные чувства, чей накал возрастал с каждым мгновением, с каждым шагом к окну. Не прикасаясь к нему, я вгляделся вдаль, но ничего толком рассмотреть не смог. А может не хотел. Однако трудно было не заметить облака пыли и грязи, уносимые невидимой силой, словно природа вдруг пришла в ярость, оскорбленная жестокими поступками людей. Не было сомнений - буря поднялась просто ужасная!
Я поспешно отпрянул от окна, испугавшись, что то может вылететь в любую минуту. Поправив халат, я схватил свой телефон и покинул комнату вслед за собаками, которые не покидали попытки привлечь моё внимание. Не пойму, что заставило меня это сделать – страх за собственную сохранность или же за жизнь Сникерса, который, несомненно всё ещё пребывал где-то на улице. Я надеялся, что он достаточно умен, чтобы вернуться к началу бури или хотя бы спрятаться где-нибудь и переждать её, но я должен был проверить. Должен был убедиться, что с ним всё в порядке. Ведь все эти животные были моими друзьями, даже больше – членами семьи, причем единственными, кого я любил и кому был нужен, как и они - мне.
Я боялся его потерять.
- Да это лишь обычный дождь с ветром. Или чуть сильнее, чем обычный - вон какие бури происходят в Азии! И потопы ужаснейшие... а вы испугались мелкого дождика! – я разговаривал с животными, но больше с собой, потому что те меня не слушали вовсе. Они все столпились вокруг главной двери, а их голоса смешались с какофонией звуков, на которые моё тело отзывалось усиливающимся сердцебиением и выступившими каплями пота на ладонях. Пальцы дрожали, и хоть я убеждал себя, что от холода, на самом деле я прекрасно знал, что лгу сам себе. Вряд ли обыкновенный дождь мог породить хаос во дворе. Ведь краем глаза я заметил поднятые над землей ветки и краем уха услышал, как рухнуло нечто большое и тяжелое. Такой грохот не способен был проскользнуть мимо меня, пусть даже сознание моё пребывало в некоей растерянности, словно блуждало в тумане надежд и сомнений. Я до сих пор не был уверен в реальности происходящего.
“Может, лучше не открывать?” – такая мысль проскользнула в голове и показалась вполне логичной, если бы только не возникло неприятное чувство предательства, словно я готов был оставить члена семьи на произвол судьбы. А судьба сейчас была не в духе. С другой стороны, дом казался укрытием, хоть и не очень надежным в данный момент, но покидать его вовсе не хотелось.
Звон бьющегося стекла на верхнем этаже заставил молниеносно отворить дверь и выскочить на улицу. Собаки тут же рванули на свободу, и я бы кинулся за ними, если бы тело моё не сковал ужас от представшей взору картины.
Смерч. Огромный, широкий, растянувшийся от земли до небес, он надвигался на мой дом и пожирал всё на своём пути, словно изголодавшийся змей. Он раздирал землю под собою и поднимал стену пыли, грязи, веток и листвы, которая хлестала по лицу, рукам и ногам вместе с безжалостными каплями дождя. Ему ничего не стоило, чтобы выдрать из земли деревья и поднять их ввысь, словно то были его игрушки, которые, надоев, он швырял в сторону, чтобы позаимствовать новые. Он был так близко, что я даже потерял дар речи, охваченный паникой и восхищенный могуществом сего природного явления.
Я бежал прочь со всех ног. Сердце моё бешено колотилось и грозилось раздробить ребра своим стуком, который я слышал так же отчетливо, как и рев торнадо за спиной. Треск древесины, свист взмывших в воздух металлических пластин, дребезжание посуды и разламывающейся техники в когтях торнадо отозвались болью в груди, а ноги сами ускорили темп, хотя куда уж больше. Я не чувствовал их, всё тело болело, но я не мог остановиться. Дышать было невозможно, что уж говорить о том, чтобы видеть путь впереди! Всё, что я видел – это стену сплошного безумия. Только иногда мимо меня и над головой пролетали останки деревьев, моего жилья и даже фигуры несчастных животных – по крайней мере, я догадывался, что это они, но мне было всё равно. Не волновали уже ни собаки, ни дом, ни холод, ни потерянный халат, ни разодранные в кровь ноги. Цель была лишь одна – спастись.
“Я молю, пусть это будет лишь страшный сон!”
Но даже если это был сон, легче от этого не становилось.
Вдруг и без того сбивчивое дыхание перехватило от удара чем-то тяжелым и твердым. Звон в ушах смешался с громыханием, а боль пронеслась по всему телу, заставив его остановиться, но я не почувствовал падение. Наоборот, мощнейшая сила подхватила тело ввысь и унесла потоком на огромнейшей скорости, вслед за другими объектами. Я отчаянно закричал, но не услышал собственный голос. Надежда разбилась на мелкие осколки, и не осталось ни страха, ни суеты. Боль прекратилась быстро, как и шум, но сознание не покидало меня, позволяя ощутить мучительную, но и, одновременно, такую восхитительную невесомость. Полет и падение, давление и легкость, а в итоге – облегчение.
Всего пару секунд, но я успел заметить первые лучи солнца на горизонте. Оно восхваляло или прощалось? Впрочем, это уже неважно.
Всего пару секунд...
Отредактировано Hades (2015-02-02 17:47:06)
Этот день заслуживал небольшого поощрения за работу в виде большой порции цезаря с креветками. На лице богини проскользнула улыбка.
Она даже решила не переодеваться после того, как пришла домой, только сменила привычные каблуки на удобные домашние балетки. Устроившись на диване, Кейдэнс стала расслабленно переключать каналы телевизора, даже не надеясь найти что-нибудь интересное. Так как ничего стоящего не нашлось, она решила оставить новости, кроме того, в данный момент там показывали что-то красочное:
«…уровень повышен до «красного». По прогнозам метеорологов, извержение может привести к авиационному коллапсу…»
Дальше Кейдэнс не слушала. Уставившись на экран, она стала внимательно рассматривать видео, которое удалось получить с места происшествия. Остров Порос находился в Средиземном море, и его извержение могло привести к серьезным последствиям для Европы. Амфитрите было знакомо это место, когда-то оно находилось под надзором ее мужа. Местные жители построили храм Посейдона и свято верили, что пока он стоит, владыка морей будет защищать их поселение от извержения вулкана. На самом деле ни Амфитрите, ни Посейдону ни разу не приходилось видеть его пробуждение - по новостям как раз передали, что последний раз это было в плиоцен. Легенда о храме была давно забыта, более того, в нынешнее время от него остались одни развалины, а извержение так и не происходило, что делало нынешние события еще более странными.
Кейдэнс нахмурилась, пытаясь осмыслить ситуацию. Шум телевизора отошел на второй план и превратился в бессмысленную бубнящую болтовню, которую она больше не была намерена слушать. Женщина подошла к окну и посмотрела вдаль, словно хотела увидеть, что творилось на острове через Атлантический океан. Она не понимала, как такое могло случиться. Этот мир ушел прочь от божеств к науке. Ученые нашли бы логичное объяснение этому событию, и смогли бы донести до остальных, но богиня была уверена, что катастрофа произошла не случайно. Возможно, вместе с могуществом богов, спустившихся на Землю, исчезло и их влияние на эту планету. И возможно, Кейдэнс могла бы с этим что-то сделать. Бесполезно было надеяться, что она остановит извержение, но можно было попытаться выяснить причину катастрофы. Более того, в храме хранилась вещь, которую поистине можно было считать бесценной. В основании одной из стен была спрятана небольшая фигурка дельфина из жемчуга - именно подарив людям эту реликвию, повелитель морей обозначил место для строительства. Кейдэнс доводилось слышать об артефактах, и, возможно, дельфин мог быть одним из них. Подумав об этом, богиня сразу почувствовала прилив сил. Так напоминала о себе кровь ее отца, который умел видеть будущее. Амфитрита обладала лишь отголоском этой способности, чем-то вроде внутреннего компаса, который сейчас указывал, что она на правильном пути.
Подняв руки над головой, Кейдэнс быстро опустила их вниз и телепортировалась в нужное место, оставив после себя лишь облако водяной дымки.
Ее окружило грязно-серое облако дыма, Кейдэнс тут же закашлялась, она даже не успела толком посмотреть, где она. Женщина прикрыла лицо лацканом пиджака, и кашель вскоре прошел. Она стояла посреди небольшой поляны в лесу. Понять, что это действительно был лес, можно было только по огромным столпам пыли, которые оказались деревьями. А вдалеке посреди серого неба возвышался пробудившийся ото сна вулкан, из которого вырывались клубы дыма и пепла. Последний сыпался на землю ливнем. Только деревья кое-как сдерживали его натиск, не давая сразу засыпать землю плотным покровом.
Кейдэнс оказалась в эпицентре катастрофы. Она приблизительно знала, где находится храм, и поиски не заняли бы у нее много времени, если бы пепел не мешал ей двигаться, обратив лес в безликий лабиринт. Крупные серо-бурые хлопья облепили ее всю, подобно кокону. Она сделала первый шаг, но тут же пошатнулась и упала. Земля задрожала, расшатывая деревья как карандаши в стакане. Послышался повсеместный грохот, сопровождаемый не менее громким эхом. Деревья не выдерживали тряски, и, если бы Кейдэнс стояла где-то в гуще леса, то, наверняка, лежала бы под одним из них.
За гулом последовал грохот, настолько громкий, что Кейдэнс показалось, будто вулкан взорвался. Серо-бурое марево пронзила огненная стрела, оставив за собой черный след. С неба сыпался огненный дождь. Вулкан сотнями выплевывал огромные горящие камни, которые с невообразимой скоростью пикировали вниз, ломая ветки деревьев и поджигая сухую листву. Сломя голову Кейдэнс бросилась прочь с поляны. Еще пара часов, и от леса останутся лишь черные угли.
Из вулкана вырвался фонтан лавы, которая горящими черно-красными змеями стала спускаться вниз. Лес в одно мгновение охватило пламя. Деревья вспыхнули факелами, передавая огонь от одного к другому. Раскаленная лава спускалась по склону, погребая под собой все живое, были ли то растения или животные. Пожар разрастался, оставляя все меньше выходов. Он обогнал Кейдэнс, окружил ее со всех сторон, играл с ней как с мышью в лабиринте, загоняя в западню. Ей казалось, что чем дальше она бежит из леса, тем сложнее было оттуда выбраться. Вдалеке царило рыжее пожирающее все живое пекло. Женщина оглянулась, пытаясь найти, куда бежать дальше. Наконец, выбрав направление, она ринулась в нужную сторону. Перед Кейдэнс пронеслось горящее нечто, упав прямо у нее перед ногами. Она отскочила и с ужасом уставилась на то место, где могла быть она, секундой раньше. На земле искрился очередной огненный камень.
Всему этому мешал бесконечный дым и пепел, засыпавший лес серой смертью. Волосы Кейдэнс превратились из рыжего водопада в грязную коричневато-серую копну. Они лезли в глаза, мешая бежать. Не менее грязным пиджаком она прикрывала нос и рот, чтобы хоть как-то дышать, хотя это становилось все менее возможным. Она задыхалась, и кашель уже не помогал. Тем не менее, она не думала о том, чтобы вернуться. Страх не позволял применить даже простейшую силу, неясно было, сколько времени она могла потратить на то, чтобы сосредоточиться и телепортироваться обратно. За этот промежуток на нее мог обрушиться еще один камень или целое дерево.
Огонь пожирал любые возможные пути к спасению. Листва под ногами Кейдэнс загоралась, ошпаривая ноги женщины жгучим пламенем и заставляя кричать от боли. Наконец, она увидела впереди канаву, которая вероятно, когда-то была ручьем, протекавшим у храма, но от которого осталась жалкая струйка воды. Впереди уже показались очертания остатков колонн и каменных глыб, осколков стен. Даже такое количество воды было спасением для Кейдэнс. Она взмахнула рукой, подзывая воду к себе, но закричала от боли. Вода пропиталась едким дымом вулкана и превратилась в кислоту, лишь добавляя к страданиям женщины новую порцию боли. Кожа на ногах покрылась волдырями от ожогов. Если бы была простым человеком, то не выдержала бы такого шока. И все же нужно было спасаться. Решившись на последний рывок, Кейдэнс перепрыгнула на другую сторону
Земля снова встряхнула лес мощным толчком, не давая ей завершить начатое. Огромный зверь рвался наружу, вулкан бесился, продолжая выплевывать пепел и осколки камней, извергая клубы дыма. И это чудовище, сокрытое в недрах земного шара, было местным божеством, хозяином этих лесов. Кейдэнс с трудом устояла на ногах, ухватившись за колонну. Но тут же отняла руку. Камень был горячим, как сам огонь, сквозь грязь женщина увидела, как кожа на ладони покраснела. В таком пекле, где жар незримой волной опалял все вокруг, водному существу грозила неминуемая смерть. Ей было жарко как в адовом пламени. С трудом Кейдэнс подбежала к одному из дальних обломков стен, но еще одного сотрясения земли она не выдержала. Женщина чудом не ударилась о камни. Оставшись в лежачем положении, она просунула руку в едва заметное углубление. Кейдэнс нащупала гладкую и на удивление прохладную жемчужную поверхность и вздохнула с облегчением. Схватив дельфина, она осторожно поднялась. Но не успела она это сделать, как сзади раздался оглушительный взрыв, из жерла вулкана вырвался ало-черный огненный шар. Кейдэнс похолодела от страха. Словно в замедленной съемке она наблюдала, как испепеляющей волной жара вдалеке сносило деревья, и эта волна на бешеной скорости приближалась к ней. Женщина со всех ног побежала прочь, но спрятаться было невозможно. Невидимой силой ее толкнуло в спину раскаленным воздухом, наступила темнота.
Домой Кейдэнс выбросило, еще пару метров протащив по скользкому полу. Прохлада ламината показалась ей льдом. Если бы она осталась там, то сгорела бы заживо. Кейдэнс боялась открывать глаза, не веря, что она успела оказаться дома. Она с трудом перевернулась на спину, подставив ее под спасительный холод. Удары сердца отдавались гулом в ушах, оно стучало так сильно и быстро, как будто билось о плиточный пол. Первый вздох отозвался рвущей болью в груди, за которым последовал кашель. А после кашля воздуха осталось панически мало, Кейдэнс затрясло. Но вскоре это прошло. Она все еще сжимала в руке жемчужного дельфина. Однако Кейдэнс не чувствовала в статуэтке ничего особенного, только далекие угасающие отголоски силы. Если фигурка и обладала необычными свойствами, то вулкан поглотил их. Короткое путешествие было бы совершенно напрасным, если бы не дало Амфитрите возможность вспомнить прошлое. Но прошлое это наполнило богиню не свойственным ей страхом и чувством, что в этом мире кем бы она ни была, она все равно лишь человек. И понадобится время, чтобы вновь найти утешение в родной стихии, отойти от пережитого и окончательно почувствовать себя в безопасности.
Отредактировано Amphitrite (2015-03-14 19:38:18)
Вы здесь » GODS FALL » Концы с концами » хроника 2015