Никто из них не ведёт счет времени. Это ни к чему. В противном случае должна быть какая-то определённая цель. А у таких существ, как Нидхёгг, её нет. Увы. Однако всё не так плохо, как может показаться на первый раз. Пусть они не обременены проблемами, не вершат судеб. У них другая участь. Участь наблюдателя никогда не нравилась дракону. У каждого своё место во всём мире. У Нидхёгга: Кипящий Котёл, огромный корень Иггдрасиля и его несколько отростков, а так же небольшая окраина земель Нифльхейма, ближе к Хель.
   На самом деле путь туда и обратно Рататоск преодолевала за короткий промежуток времени. Около двухсот капель, что спадали в Колодец прямо под корнем, вокруг которого опутался всем своим телом Нидхогг. Мысли об этой белке и Орле, который жил ближе всех существ к звездному небу, подняли в душе змия волну ненависти и отвращения. Этот пернатый умник видимо решил, что умнее всех живых во всех мирах? Самоуверенный и беспринципный, не переставая, слал оскорбительные весточки от себя Нидхоггу с каждым разом всё более и более… развернутые. Сначала дракон насмехался над Мудрецом, но сейчас, спустя огромное количество времени, он хочет поставить точку в их продолжительном споре. От своего имени, разумеется. Последнее слово должно остаться именно за Нидхоггом. Но, судя по тому, сколько уже продолжается этот спор, произойдёт всё не очень скоро.
   Несколько солнечных бликов прошлось прямо по приоткрытым глазам змия. Нидхёгг недовольно тихо зарычал, отцепляясь от громадного корня своими клыками. Привычка у дракона была такая: спать, вгрызавшись в крепкий корень Древа. «Откуда тут такой яркий свет?». Ледяные великаны, что ли, пожаловали?
   Осторожно цепляясь за выступающие сучья корня, дракон плавно скользил по стволу, шкребя непробиваемой чешуей о древесную поверхность.
   — Так-так-так, — самодовольно шепотом протянул Нидхёгг, щурясь от света, — кто это тут у нас?
   Гостей в этих местах практически не бывает. А если кто-то и додумается «просто так прогуляться до Колодца и обратно», то это только белка и ледяные гиганты. Да и то последние бывают тут только в результате своей толстолобости и недалёкости. А сейчас, если зрение дракона не обманывает его самого, то перед Нидхоггом стоит самый светлый из асов.
   — Бальдр, сын Одина, — уже громче произнёс чешуйчатый, надеясь привлечь внимание бога к своей персоне. Дракон выдохнул из пасти облако пара и тихо зарычал. — Да ещё без должного сопровождения. Смею предположить, что через Гьялларбру ты пришёл сюда. Уж не глупое любопытство ли?
   Существо плавно оперлось своими передними мощными лапами о края старого Колодца, спустившись с корня ясеня, а затем всей четвернёй ступил на мерзлую землю.
   — Странно видеть тебя здесь, — гулко, подобно металлическому звону, отозвался чешуйчатый, неторопливо обходя светлого аса, от которого, казалось, исходило приятное тепло. Захотелось приблизиться ещё чуть больше, но Нидхёгг не стал делать этого, а продолжил вышагивать вокруг Бальдра, уже почти-почти заключая его в кольцо. — Плохо, но слышал я, как гудит златой мост, и как тихо рычит Гарм. Гость из Асгарда, Бальдр, была ли матушка Хель к тебе добра?
   С непривычки пришлось отойти дальше от сына Одина и Фригг. Силен был свет, хотя, дракон уверен, что ас свои силы бережёт. Нахождение в мирах, подобных этому, Нифльхейму и Хель, для такого бога было крайне нежелательным. И Нидхоггу ли не знать обо всех возможных проблемах и страхах, которые нависли над всеми асами после видения? Орёл на крепких ветках с беспокойством взирал сверху на задумчивых богов, которые собирались под мощной кроной Иггдрасиля, а Нидхёгг с интересом и жадностью подслушивал их споры и рассуждения.
   А Хвельгельмир немного преобразился из-за присутствия рядом чистой силы светлого аса. Теперь это уже не просто бесконечно бурлящий поток, хотя на самом деле так оно оставалось. Прибавилось какое-то таинство или волшебство. Ледяные валуны более не отбрасывали на множественные потоки тени. Свет немного изменил внешность и чешуи дракона. Теперь уже не такой уж и мрачный стал он. Черные чешуйки приобрели какой-то дымчатый оттенок.

Дракон услышал, как истошно заскрипели корни, из-за этого и дёрнулся, в предвкушении щёлкая своей мощной челюстью. Он заинтересованно огляделся, замечая, как порядком изгрызенные ветви никак не сдвинутся с места, хотя влёк их к себе свет, исходящий от аса. Живительный свет. Даже Нидхёгг почувствовал, как под его крепкую чешую проникает некая сила, которая подбадривала и… заставляла жить. А усилилось это чувство через касание Бальдра, от которого он испуганно отпрянул. Это было ему чуждо. за всё то время, что он провел в этом месте, змей ни разу не чувствовал такую силу. 
   — Не создатель, — усмехнувшись, заметил ящер, ловко проскальзывая за спину гостя, — однако, как раз от тебя сейчас зависит существование вон тех ветвей. Видишь, как они пытаются дотянуться до твоей силы, но нечто им мешает? Мешает тьма и холод, к которым они привыкли.
   Нидхогг горделиво выпрямился, переминая когтистыми лапами по подмёрзшей земле. Он не испытывал никаких эмоций, кроме любопытства. В любой другой момент и с любым другим существом этого не было бы. Нидхогг ревностно оберегал свою территорию и своё личное пространство. А за то, что в его сторону протянули руку, отгрыз бы по локоть, что же говорить о прикосновениях? Бальдр нарушил сразу же несколько правил, и ему до сих пор ничего не было. «Светлый ас, вокруг которого кружит всё живое».
   — Редко можно услышать, как гремит золотой мост, — фыркнул змей, снова клацая челюстью скорее, как привычка. — А живые гости у Хель бывают редко. Ха-ха, узнаю Гарма. Так с какими намерениями ты посетил её владения?
   Дракон хрипло засмеялся, обходя бога слева и останавливаясь возле Кипящего Котла, нервно дергая мощным хвостом.
   — Не холодно, Бальдр, светлый ас, — Нидхогг прищурился, — В Нифльхейме куда холоднее, чем здесь. Желаешь заглянуть в Хвергельмир?
   Он повёл головой в сторону источника, ухмыляясь. Присутствие Бальдра на самом деле ещё и приукрасило это место. Множество ручьёв, которые давали начало великим рекам, ускорили своё течение вверх по скрипучим ветвям корней Иггдрасиля. Ключ в Котле забурлил сильнее. Бальдр одним своим присутствием и, не осознавая того сам, нарушает здешнюю хрупкую гармонию. Однако он умело не даёт ей распасться совсем.
   — Ты прав во всём. Это место не чувствовало столь могучей силы, вот и тянется к ней, хотя это может оказаться губительным. Разве не знаешь ты, что любое живое создание может почувствовать твоё присутствие? Я не сильно удивлюсь, если сюда заявятся сыны Имир в твоих поисках, но к тому времени ты будет уже далеко.