Кто сказал, что у богов не бывает черных полос в жизни? Возможно, такие дамы, как Фортуна, могут преспокойно существовать даже в таком неприглядном мире, но сверхъестественная удача никак не хотела осенять Мелиною в этот чудесный весенний день. Мало того, что в последнее время весьма нервная богиня рассорилась со своими, так сказать, родителями, так и в городе все продолжало валиться из рук. Мели никак не могла удержать в равновесии и хотя бы относительном спокойствии то шаткое окружение, что сопровождало её с момента пробуждения. Будучи особо осторожной и предусмотрительной, она не лезла на рожон, не пыталась с ходу решить все проблемы, выжидала, терпела, крепилась, но все вокруг словно само по себе разлеталось в пыль. Была ли причиной тому неуверенность богини в своих силах или же наоборот, постоянно светящееся во взгляде безграничное презрение и раздражение к роду человеческому - неизвестно. Собственное бессилие и  эта неизвестность подводили её все ближе к пропасти отчаяния, и былая забота семьи о родной дочери превращалась в омерзительные попытки смертных указывать и воспитывать её, некогда великую и божественную. Мелиноя боролась сама с собой, боролась с затянувшим её миром, но лишь глубже увязала в бытовых проблемах, учебе и неотвратимо следовавшей за всем печалью.
Но такая депрессия накрывала её лишь в те моменты, когда усталость пересиливала хитрость и приспособляемость. Несмотря на периодические вспышки в стиле "яжбогиня!", окружающие её смертный облик люди и не подозревали, что с милой Ланой происходит что-то помимо обычных женских истерик. Ну правда, кто подумает, глядя на разъяренную девчонку, что в не столь отдаленные времена подобного гнева страшились многие? Побесится, выпьет чашечку кофе и успокоится. Такое пренебрежение злило еще больше, и, будь Мелиноя менее сдержанной, она бы наломала дров. Но богиня была умна, и на смертных умела не только злиться. Дела в университете пошли в гору, когда прежде среднего уровня студентка вдруг начала получать зачеты, лишь пококетничав с преподавателем, сдавать экзамены, при этом не посещая курс... Обучение превратилось из долга в развлечение, и большую часть проведенного в университете времени девушка решала какие-то вопросы и тешила душу чужой завистью. Сокурсники являли собой столь яркий пример сирых и убогих, что грех было не искупаться в лучах их ненависти. Успешная, богатая, красивая - каким же еще человеком могла переродиться Мелиноя?
Уж точно не той изменчивой, пластичной, полной змеиного яда, изменяющей себя по своим и чужим прихотям какой она была прежде. Без яркого огня ненависти, который вел большинство её действий. Без тех странных насмешек над собой и окружающими, без пожирающего века одиночества, без рутины с вечно воющими и кричащими душами, которые ей приходилось изгонять из людского мира.
Порой Мелиное казалось, что она в отпуске.
Но сегодня отпуск был несколько омрачен, о чем уже говорилось ранее. Утренние разборки настроили на не самый благодушный лад, ссора разгорелась и в университете. По пустяковой причине, несерьезная, но отбившая желание и дальше шляться по коридорам мудрости в поисках житейских забав. Последний скандал к таковым не относился, ибо был слаб, раздражающ и произошел не по её инициативе. Поэтому Мелиноя по своему обыкновению в какой-то момент просто встала и ушла, на ходу копаясь в сумочке в поиске ключей. Машина ей не принадлежала, являясь собственностью то ли дяди, то ли отца, но богиню это нисколько не волновало. Она наплевательски относилась к вещам, которые не считала полезными, и в процессе своеобразных игр с ними вполне могла напортачить. Впрочем, подобные неудачи её волновали мало - ну подумаешь, оштрафуют, невелика беда! Зато быстрая езда помогала успокоить нервы и настраивала на мирное и добродушное состояние, а это было куда важнее каких-то наказаний.
Водительского опыта у богини было мало, но его с лихвой компенсировала уверенная хватка и отсутствие страха. Мелиноя успела уяснить, что смертное тело хоть и смертно, но восстанавливаться может с поразительной скоростью, и потому не трусила даже в критических ситуациях. Даже с парковки богиня выезжала резко и нагло, крутанув руль так, что машину чуть занесло. Уже приготовившись прибавить скорости, Мелиноя внезапно услышала глухой удар и моментально затормозила, успев заметить что-то пронзительно-яркое в зеркале.
"Я что, сбила мусорный бак?" - Мелиноя с легким стоном уперлась лбом о руль на мгновение, а затем выпрямилась и глянула наружу. - "Твою ж мать!"
Богиня скрипнула зубами и стиснула пальцами руль так, будто хотела его оторвать. Усилием воли заставив себя принять обеспокоенный и крайне виноватый вид, девушка поспешно выскочила из автомобиля, излучая всем своим видом сострадание и раскаяние. Ей хотелось разрулить все быстро - вряд ли она так сильно зацепила неизвестно как оказавшегося здесь прохожего, тем более что свидетелей не было.
- Вы в порядке? - Мели еще издалека подала голос, поспешно придерживая юбку и откидывая с лица упавшие волосы.

Зрелище оказалось красочным, и дело было даже не столько в том, что пострадавший блестел, как елочная игрушка, сколько в том, как чудесно он распластался на грязном асфальте, окруженный собственным багажом. Мелиное не было чуждо чувство злорадства, наоборот, второго такого любящего чужие страдания существа трудно было отыскать. Но, несмотря на тихую душевную радость, богиня выглядела так, как и должна выглядеть типичная девушка, которая ударила кого-то машинкой - того и гляди, разрыдается и убежит в ближайшую подворотню, панически размахивая руками.
Кажется, пострадавший на мгновение потерял сознание. Губы Мели чуть изогнулись, выдавая её истинные чувства - очередной прилив нелюбви к хилым смертным, но уже через мгновение богиня спохватилась и вернула прежнее кающееся выражение лица.
"Вот угораздило же это несчастное создание появиться здесь в такой момент, неужели нельзя поберечь себя и держаться подальше? Ох, неразумные..." - Мелиноя, постукивая каблучками по асфальту, приблизилась вплотную. - "Интересно, он будет умирать?" - богиня придирчиво оглядела паренька примерно её возраста и роста, который, вероятно, достаточно сильно приложился затылком. - "Похоже, что нет," - жертва божественного разгильдяйства продолжала дышать, а веки чуть подрагивали, словно во время кошмарного сна перед самым пробуждением. - "Просто отключился. Сдам его в больницу и черт с ним."
Богиня покосилась на разбитый телефон и сунула руки в карманы легкой курточки, надетой поверх платья, нашаривая свой.
- Я вызову скорую, - пламенно пообещала Мели, опускаясь на корточки около неподвижно лежащего тела, и нахмурилась от того, что похолодевшие пальцы с трудом справлялись с поставленной задачей. - Если ты, конечно, доживешь до их прибытия, - последние слова Мелиноя проговорила тихо и неразборчиво, набирая номер, и внезапно пришедшая на ум идея заставила её сердце забиться чуть чаще.
Пустая парковка, бессознательно лежащее тело. И в самом деле, почему бы не пошалить? Богиня по-птичьи склонила голову набок, с внезапно вспыхнувшим интересом глянув на пострадавшего. Она с какой-то необычной для неё робостью дотронулась до меха на воротнике, затем скользнула пальцами по груди и вдруг отдернула руку, словно ожегшись.
- Добрый день, сообщите, что произошло, и назовите адрес, - довольно громко раздалось из динамика до сих пор сжимаемого прохладными пальцами телефона, но Мелиноя даже не поморщилась.
Богиня встала, не сводя глаз с подавшего голос паренька, и ровным голосом произнесла в трубку:
- У нас все в порядке, - нажав на отбой, Мели с каменным лицом сложила руки на груди, избавившись от наигранных сострадания и раскаяния.
И в самом деле, зачем везти в больницу бога? И так очухается. Сейчас Мели уже отчетливо ощущала то, от чего отмахнулась минутой назад - странную ауру, словно плотный кокон окутывающую тело и не позволившую ей сделать с парнем какую-либо из её излюбленных процедур. А ведь хороша была идея - привязать к пострадавшему какой-нибудь призрак, свести его с ума и сдать приехавшим медикам под предлогом "он сам под машину прыгнул, разбирайтесь, а у меня дела" было невозможно.
Однозначно, перед ней находился такой же попаданец, как и она сама, но Мелиноя не могла даже предположить, с кем имеет дело. Зная, что облики смертного и божественного тел несколько схожи, она все равно не могла соотнести это хрупкое и яркое создание с кем-то из своих прошлых знакомых.
"Другой пантеон? О бездна, только этого мне не хватало!" - богиня без особой приязни воззрилась на красноволосого, всем своим видом демонстрируя довольно-таки прохладное отношение к подобной встрече.

Если боги пали, то данный бог пал еще раз, и это, черт возьми, выглядело просто шикарно. Мелиноя приподняла брови, обозревая всю масштабность катастрофы - разбитый телефон, бумажки, усыпавшие лужи и мокрый асфальт, порваные джинсы, покрытые темными пятнами, заживающие ссадины... Он лежал, вернее, уже немного неустойчиво, но сидел, у её ног, в то время как сама богиня просто лучилась опрятностью и чистотой. Очаровательная, кокетливая и до безобразия улыбчивая. Мели с нескрываемым интересом осматривала незнакомца божественного происхождения, нисколько этого не стесняясь. Внимания удостоилась каждая деталь, от растрепанных волос до пятен на обуви. Мелиноя нисколько не сомневалась в том, что нанесла больше морального вреда, чем физического, и подобный расклад её устраивал - все чувства и переживания пострадавшего она без проблем улавливала по мимике, а что не улавливала - до того додумывалась. И в самом деле, вряд ли можно в такой ситуации испытывать что-то, кроме раздражения и злости на унизительное состояние. Наверное, на его месте Мелиноя чувствовала себя так же, но богиня никогда не чувствовала жажды сострадания и не развлекалась подобными раздумьями.
- Да, на редкость идиотское тело, - негромко отозвалась Мелиноя, дружелюбно и словно сочувственно прикрыв глаза, словно всего лишь подтверждая сказанное.
"И в самом деле, ну что это за безвкусица? Он что, в бочку с радиоактивными отходами упал?" - богиня, предпочитая мягкие и мрачновато-нежные образы, никак не могла представить себя хоть на капельку похожей на то, что лежало сейчас в луже. В университете таких "пташек" называли различными словами, имеющими, по сути, единое значение, и сейчас богиня была готова снисходительно согласиться с мнением большинства. Иного впечатления попросту не возникало.
- О, вижу мастера? - наигранно хлопнула ресничками и руками Мелиноя, словно и в самом деле узрела, ни много ни мало, самого Леонардо да Винчи. - Водить я умею, - и не промахиваюсь по таким, как ты, - ясно читалось по её глазам. - Ровно как и ходить по тротуарам, - будто невзначай добавила богиня, грациозно выверенным жестом заправляя светлую прядь за ухо.
Прелестная головка продолжила мило улыбаться, словно демонстрируя, что мертвые умеют не только говорить, но и излучать доброту. Отдающую могильной сыростью, но ведь доброту! Мелиноя и не думала сомневаться в том, что её принадлежность к, так скажем, ритуальной профессии довольно явно прослеживается по ауре, но такие уколы на основе её деловой деятельности задевали мало. И в самом деле, как можно обижаться на упоминание любимого дела? Мертвые, в конце концов, нравились ей куда больше живых, и уж тем более больше богов. И с коллегами повезло - скромные, тихие и до сумасшествия смертоносные ребята. Лучшего и желать нельзя.
- Ох, мне все же вызвать скорую? - Мели повертела телефоном и тотчас уставилась в экран, сделав вид, что набирает номер. - Или же, - богиня сделала на мгновение паузу и с ядовито-душевным сочувствием бросила взгляд на бога. - Лучше сразу химчистку? - брови девушки снова чуть приподнялись, будто бы Мели действительно считала эту идею прекрасным выходом из ситуации.

Отредактировано Melinoe (2014-11-12 18:45:39)

Чувство вины? О, ничуть. Мелиноя и не думала стыдиться или же в самом деле, по своей воле, по порыву души просить прощения. Возможно, Лана бы стала, еще и подвезла бы бедолагу куда ему нужно, но сейчас девушка не была человеком - она была богом. Хоть и отчасти. А боги всегда сами за себя, знаете ли, и союзы их столь же недолговечны, сколь продолжительны. Разумеется, можно найти таких, которые дорожили семьей, узами брака или испытывали фантастически сильные родительские чувства, любили до потери сознания и могли отдать за кого-то жизнь, но Мелиноя относилась к иной категории, и любую привязанность расценивала как слабость. Она могла бы помочь, спасти, клясться в верности, отдаться, но лишь в том случае, если бы это принесло ей пользу. А чем может помочь неизвестный, промокший в луже божок, который к тому же собирался блевать прямо на месте происшествия?
Мели брезгливо сморщила носик, глядя на пострадавшего так, будто перед ней была бездомная дворняга. В глазах богини мелькала искренняя жалость, и на этот раз она шла от души, что наверняка было еще унизительнее, чем фальшь.
- Я бы дала тебе свою визитку, да вот жаль - закончились, - с некоторым запозданием ответила Мелиноя, словно специально выждав момент для того, чтобы напомнить о себе.
Жертва тем временем побрела прочь, и богиня довольно скоро перестала за ним следить - кому он нужен, помилуйте? Кататься на машинке девушке уже не хотелось - негатив уже испарился, но поставить автомобиль обратно все-таки стоило. Мелиноя поджала губы, предвкушая занимательный квест под названием "парковка транспортного средства", и двинулась обратно, оценивая ситуацию прищуренным взглядом. Оценка местности немного сбила прицел, и богиня, не заметив препятствия, зацепилась носком туфли за ремень оставленной на земле сумки, чудом сохранив равновесие. Впрочем, чудом называлось боковое зеркало, за которое она успела ухватиться. Сердце от резкого рывка забилось, и Мелиноя глубоко вздохнула, успокаиваясь и стряхивая с туфли мокрый ремень, оставивший неприятный сырой след на обуви, который почти сразу же впитался потемневшей кожей.
"Проклятье," - Мели стиснула зубы, снова чувствуя растущее раздражение, и приметила краем глаза выпавший из-за толчка кулон, который, по всей видимости, находился в одном из карманов. Вряд ли он был дорогим - ну откуда ценные вещи у такого типа? - но смотрелся довольно мило. Мелиноя на мгновение задумалась, а стоит ли, но затем решила, что раз вещи оставлены, значит, они не нужны. Наклоняться за хоть красивой, но безделушкой девушка посчитала ниже своего достоинства, и поэтому попросту подцепила кулон нитью, молниеносно подняв тот с земли и аккуратно взяв сложенным белым платочком.
"Довольно сносно," - заключила богиня, повертев находку в руках и критично её осмотрев. Окликать ушедшего незнакомца она не стала - общения с ним ей было достаточно, а она все-таки не бюро находок.

Отредактировано Melinoe (2014-11-12 20:22:53)

На возвращающегося незнакомца Мели взглянула с усталостью и легкой насмешкой, мол, что-то забыл, несчастный? Прятать находку в карман или за спину было поздно и несолидно, и поэтому богиня даже не пошевелилась, когда взгляд бога словно прилип к её рукам. Ну взяла, ну и что? Мораль читать будешь?
Он приближался довольно быстро, и Мели с легким удивлением признала, что немного недооценила успешность регенерации. Впрочем, могло оказаться и так, что шустрости и внезапно появившейся твердости во взгляде способствовал кулон, продолжающий покоиться меж её пальцев.
"Важная штучка? Интересно..." - Мелиноя по-новому взглянула на драгоценность, не торопясь возвращать её законному владельцу. Кулон и правда был красив, но явно не стоил того, чтобы начать из-за него ссориться или выяснять отношения - мелковат повод, да и объект предполагаемых атак довольно непригляден.
Отдать-то легко, но просто так это сделать - скучно. Мелиноя понятливо кивнула, дружелюбно улыбнулась и протянула кулон, придерживая его за цепочку. Все бы хорошо, но только прикосновения богини Подземного мира никогда не проходят бесследно - еще с момента просьбы бога вокруг кулона начали наматываться и проникать внутрь тонкие, бесплотные нити, предварительно собрав с округи множество всякой дряни вроде обрывочных, загубленных душ, детского отчаяния, гнева, страха и еще десятка различных форм человеческого негатива, который витал вокруг. Смешанные между собой, сплетенные волей богини, они засели глубоко в металле, на первый взгляд ничего не изменив. Это нельзя было назвать созданием артефакта - скорее Мели просто легонько прокляла попавшую в её руки вещь, которая теперь при любой душевной слабости начала бы подтачивать хозяина сомнениями и тихими, полубезумными голосами. А вы думали, откуда шизофрения берется?
- Я и не думала оставить его себе, - беззаботно соврала богиня, пожимая плечами и роняя кулон в подставленную ладонь. - Что-то еще? - Мели бы взглянула на наручные часы, если б они у неё были.

На краткий миг вспыхнул огонь, охватив кисть незнакомца, и Мели сощурилась, не обделяя этот фокус вниманием. Пламя, яркое, алое, живое, было противоположностью тому, к которому она привыкла - тягучему, словно патока, подвижному, будто дым, и непроницаемо-черному.
"Кто же ты, птичка?" - Мелиноя осторожно втянула носом воздух, как будто могла что-то почувствовать, но тщетно. Даже столпившиеся на парковке призраки ничего не знали - лишь стояли за гранью реальности и глазели на шоу. Богиня не обращала на них ни взгляда, ни мысли - так привычно было ей их общество и внимание. Тем более что она не дольше как парой минут назад их всех созывала, очерняя кулон. Незнакомец, к слову, оказался не настолько глухим, чтобы не почувствовать ничего подозрительного, и не настолько глупым, чтобы проигнорировать сигналы об опасности. За ритуалом очищения Мелиноя пронаблюдала относительно спокойно - если бог вздумал проклятье сжечь, ему придется как минимум отправить кулон на переплавку.
Мели чуяла подвох. Учтивость, мягкий блеск в глазах - перед ней стоял либо наркоман, либо сумасшедший, либо хитрец. Будучи сама такой же любительницей полицемерить, богиня поначалу скептично сморщила лоб, но уже через минуту её лицо разгладилось. Ощущение чужого притворства словно что-то затмевало, хотелось верить в искренность и чистоту намерений... В глазах возник неудержимый зуд, девушка на секунду подняла руку к лицу и слегка сдавила переносицу, избавляясь от неприятных ощущений, и никак не могла перебороть легкой дымки где-то в голове. Борьба подозрительности и чужого очарования заставляли Мелиною несколько замешкаться, и она не успела отреагировать на мокрый поцелуй в щеку.
"Твою мать, он бы еще облизнул!" - богиня отшатнулась, прекрасно помня, в какой луже её неожиданный кавалер валялся и как его туда же стошнило. - "Отвратительно!"
Шум в висках стал отчетливее, оформляясь в некую назойливую мысль, которая подавляла все прочие. Мелиноя терпеть не могла вторжения в свою голову, и не без труда догадалась о том, кто был тому причиной. Огненноволосый бог был награжден мертвенно-злым взглядом, но тут богиню внезапно отпустило, она даже не успела понять, что именно этот наглец ей пытался внушить. Мели собралась было высказаться довольно резко и даже грубо, как вдруг взгляд её скользнул на зеркальную поверхность офисов за спиной незнакомца. Богиня застыла на месте, даже рот приоткрыв, и смотрела на собственное до крайности рыжеволосое отражение. Её тело решило само по себе справиться с неприятностью, без особого труда выполнив желаемое, и сейчас вместо светло-золотистых прядей лицо богини обрамляли слегка вьющиеся (наверняка от самодовольства) алые волосы, под стать стоящему напротив парню.
- Тартар тебя сожри, что это за хрень? - сдавленным от злости голосом произнесла Мелиноя, сжимая кулаки и желая оттаскать шутника за эти прекрасные, яркие как свежая кровь волосы. Чувствуя недовольство хозяйки, незримые призраки колыхнулись, став на шаг ближе, и почти дышали девушке в спину, неуловимые взглядом, но отчетливо колыхающие новую прическу, как если бы были морской волной. Пронзительный холод заставил богиню поежиться - все-таки смертное тело было крайне капризным - но гнать своих слуг она не стала.

Мелиноя никак не могла переубедить саму себя вернуть прежний облик, и это злило не на шутку. Богиня и так сильно переживала насчет ослабления сил, а сейчас и они отказывались ей повиноваться - не лучший ли это повод для ненависти? Девушка сумела добиться лишь затемнения и зачернения корней волос, отчего стала выглядеть еще более дико - словно внебрачная дочь панка и попугая, наряженная в очаровательное платьице. Масла в огонь подливал и виновник торжества, беззастенчиво хохоча над собственной проделкой, и глаза Мели сами по себе начали выцветать до мертвенно-белесого оттенка, выражая всю глубину её чувств, которые продолжали бурлить под недавним воздействием.
Жажда пробуждалась вновь, и теперь у Мелинои не было иного выбора, кроме как действовать самой. Она не двинулась с места, но спустила с цепей свору - трикстер мог почувствовать, как его касается сотня невидимых рук, жадно ухватывая капли тепла, как касается его шеи мертвое дыхание - пародия на живое, столь же омерзительное, сколь и прекрасное. Призраки скучали, они так же, как и их хозяйка, желали лишь одного - богиня щедро делилась с ними своим сглазом, но не позволяла творить лишнего. Им оставалось лишь сотнями голосов произносить тысячи ледяных слов в попытке пронзить желаемую душу, пробить сияющую божественную броню. Они отчаянно рвали себя, дарили сотни образов, которые когда-то их самих и сломили.
Автокатастрофа, вина.
Пистолет, отчаяние.
Кулак, гнев.
Скальпель, ошибка.
Картины примитивные и до жути понятные. Все, что тяготило их многие годы, они пытались всучить, подарить, навязать, лишь бы разделить свое беспокойство с кем-то сильнее себя, с кем-то, кто облегчит их участь.
"Верность? Предательство? Ах, нет, любовь и боль, страх и гнев, ты же слышишь, как они поют, ты же чувствуешь, что они хотят? Они мертвы, мертвы так же, как и ты," - звенящий голос самой богини ядовитой петлей стягивал хор неупокоенных, в то время как она сама медленно приближалась, не отрывая от бога своего взгляда.
- Ты никуда не уйдешь, пока не исправишь, - процедила она вслух, обхватывая ладонями лицо бога и получая странное, незнакомое удовольствие от того, как струились чужие пряди меж её пальцев, что заставило её скрипнуть зубами от чувства незащищенности. - Немедленно. - уточнила богиня, слегка охрипнув от бури эмоций.

Отредактировано Melinoe (2014-11-13 22:29:19)

Было так приятно наблюдать, как исчезает улыбка обидчика под нестройный хор голосов, как бог меняется в лице. Он слышал все, и это было хорошим знаком. Мелиноя легонько погладила бледную щеку большим пальцем и с умилением склонила голову набок, словно в её руках был не бог, а милый котенок. О, а еще он пытался облегчить участь страдающих, и, если бы они могли его слышать, это, возможно, принесло какой-нибудь результат, но неупокоенным было понятно лишь одно - к ним обращаются. Впервые за долгое время кто-то, кроме их богини, мог их услышать и, более того, имел стойкость отвечать! Словно дети, они еще сильнее прильнули к теплому телу, и Мелиное пришлось их одернуть - не ровен час, заморозят своей могильной сыростью.
Простынет еще, бедолага.
- Ничто не закончилось, - по-доброму, словно младшему братишке принялась объяснять богиня тихим голосом. - Ни для них, ни для тебя.
Бог высвободился из её ладоней, вызвав у Мели легкий разочарованный вздох. Но снова хвататься она не стала, впрочем, равно как и отстраняться.
"Почему я злюсь?" - слегка затуманенная, она стала раздумывать над причинами своих поступков, пытаясь найти им причину, и никак не могла понять, как именно они до такого дошли.
Крайне опрометчивым решением было заставить Мелиною сначала возжелать, а затем сочувствовать. Богиня немного помедлила, а затем на её лице промелькнула тень улыбки, будто Мели настигло озарение.
- Хочешь, я все исправлю? - радостно прошептала богиня, не скрывая блеска в глазах.
Изымать души из уже живых не являлось её обязанностью, но ради такого случая можно было и попробовать. В прошлом она, понятное дело, не имела власти творить такое с божественными существами, но сейчас расклад иной - живущие в теле смертного, проведшие многие года в забытье, боги очеловечились. Кто-то больше, кто-то меньше, но избежать этого не удалось никому. И мысль обратить такое чудесное создание в одного из своих слуг сейчас казалось Мели просто идеальной.
И кто сказал, что жалость Подземного мира должна быть приятной?
- Давай ты останешься со мной навсегда, а я постараюсь загладить вину? - Мелиноя мягко приложила ладонь к чужой груди, чувствуя биение жизни. Было довольно трудно уловить и почувствовать человека в боге, отделить человеческую сущность от неземной, разделить их и забрать, что нужно, но богиня не отчаивалась. Как жаль, что процесс был довольно неприятен - красноволосый сейчас ей очень нравился, но она тешила себя мыслью, что если постарается сделать все быстро, он не будет сильно страдать.

Кажется, пациенту не понравилась операция. Мелиноя не стала настаивать, отняла руку и отступила на пару шагов назад, по чистой случайности миновав лужи. В глазах богини постепенно прояснялось, холод, окруживший было парковку, отступал, как и сонмы духов. Богиня часто заморгала, окончательно избавляясь от наваждения, и уже с прежней неприязнью взирала на огненноволосого собеседника. Снова яриться и кидаться в крайности было как минимум некрасиво, и Мели с ледяным спокойствием выслушала проникновенную речь о том, что все боги - братья, подрались-разбежались и все в таком духе. Мелиноя скрестила руки на груди, застыв на месте. Невозмутимость, так хорошо отраженная на лице, успешно скрывала внутренние метания девушки - такой резкий обрыв внушения заставлял чувствовать себя потерянной и оторванной от реальности. Усилием воли беря себя в руки, богиня потихоньку пришла в себя, и  к незнакомцу вновь чувствовалось лишь ровное раздражение.
- Спасибо, что напомнил, - с кривой улыбочкой отозвалась Мели.
В продолжении общения, каким бы оно ни было, она не видела смысла. Да и зачем двигаться дальше, если, коротко говоря, между ними уже было все - и любовь, и ненависть? В урезанном, в сильно урезанном варианте, но и того было предостаточно для одного дня. Богиня не уважала всякую приворотную магию, и поэтому этот находчивый бог мог не бояться, что попадет в список тех, кого она запомнит и к кому при случае будет приглядываться.
С другой стороны инициатива так же потухла, и Мелиноя без каких-либо прощальных слов развернулась и ушла к машине. Очередной немного дикий рывок, и колеса с шелестом разметали упавшие на асфальт листы, проехались по сумке и заставили останки смартфона удариться о припаркованный рядом автомобиль. О возможности окатить из лужи напоследок Мели вспомнила запоздало, на мгновение пожалела об упущенном и повела куда глаза глядят. Не показываться же дома в таком клоунском виде?