Девушек нельзя торопить с выбором, особенно в том случае, когда те обнаруживают в себе богиню. Эта фраза вполне могла попасть в самые горячие цитатники женских форумов, обрастая сочувственными комментариями и множеством личных подробностей, но Мелиное было не до чужих вздохов и одобрений. Сейчас Мели даже себе мало напоминала ту, кем некогда являлась повелительница призраков, и начиналось несоответствие с душевного разлада. Она была абсолютно растеряна, она сидела на широкой и мягкой кровати, покрытой пушистым пледом, смотрела на вазу с повядшими цветами и не могла понять, как докатилась до такого унизительного состояния. Жалость к себе способна заглушать все доводы разума, поглощая любые порывы встать и что-то сделать. А что сейчас сделаешь, черт побери?
Чужая жизнь, чужое тело, полное одиночество и отсутствие жизненных перспектив. Ах да, еще и крайне назойливые миссионеры неведомого Ордена, словно свидетели Иеговы звонящие в двери, манящие куда-то вдаль и обещающие неизвестно что. И, пусть их предложения были довольно конкретны, душевные страдания девушки были не в силах позволить ей осознать всю их серьезность. Богине было не до организаций, не до заговоров, не до дел - какие там действия, когда она не могла даже толком выйти из комнаты? А все из-за последней попытки разделиться, как в прежние времена - Мелиноя никак не могла поверить в то, что сейчас больше похожа на человеческую девчонку, чем на исполненное силой и властью существо. Самый простой трюк, множество раз спасавший ей жизнь, не только не сработал, но и нанес вред смертной оболочке. Становилось ясно, что без чужой помощи ей не восстановиться. Божественное тело, такое послушное и податливое, было заменено кровью и плотью обычной девчонки, которые вместо требуемого результата выдавали море боли, россыпь кровоподтеков по всему телу, мигрень и растяжение связок. Неудача повергала богиню в уныние и тоску, но чем дольше Мелиноя отмалчивалась, тем меньше была вероятность того, что посланцы Ордена от неё отвяжутся - в предпоследнем визите очень явственно чувствовалась серьезная угроза, собственно, она и стала причиной провального эксперимента.
А вот последний визит решил все. Судя по всему, Ордену надоело с ней возиться, и он отправил своего лучшего агента - по крайней мере, Мелиною тот покорил одним своим появлением. Старый знакомый, приютивший её в давние времена, она же воплощенная в человеке бездна - пробужденная богиня все мгновения их краткой встречи жадно разглядывала Тартара, поражаясь тому, как вообще могло произойти такое, чтобы кто-то смог запереть в смертном теле бездонную пропасть. Слышать его бездушный голос, смотреть в его бесстрастные глаза и соотносить это с веками, проведенными... в нем же, - все это было так занятно, что пробудило в Мелиное острое любопытство. А уж когда тот пообещал ей давно потерянные клинки, она и вовсе обрадовалась, словно дитя, к которому пришел Санта-Клаус и подарил не один подарок, а весь мешок и пару оленей в придачу. Теперь, казалось, богиня готова была на свершения, решения и выбор, но дала наконец однозначный ответ лишь тогда, когда в темной комнате прозвучало еще одно имя.
Аид. Одна из самых крепких и надежных нитей, за которую Мелиноя всегда так нагло и безрассудно цеплялась. Весть о том, что он тоже возрожден и вполне неплохо себя чувствует, заставила богиню согласиться без иных раздумий. Позже она никак не могла найти ответ на вполне логично возникающие вопросы - почему не сказали сразу? Зачем нужно было уговаривать её общими фразами, когда можно было просто позволить ей вернуться той, кем она была раньше? И, черт побери, почему он сам за ней не явился? Последний вопрос ко всему прочему вызывал тень обиды. Мелиноя не могла найти оправдывающих босса причин, по которым он не дал о себе знать, и поэтому не могла дождаться того момента, пока не спросит у него все лично. А ведь ей обещали встречу, пусть и довольно странную - зачем вся эта театральность с кладбищем? Зачем нужна эта атмосфера, ей-богу, они же не фильм снимают? Мелиноя, возможно, почувствовала бы отголоски тревоги, не затмевай их радость долгожданных и довольно приятных перемен. Перемен, которые могли бы вернуть ей хоть немного из того, к чему она привыкла, к чему долго шла и чего так внезапно лишилась. Ей необходимо было покровительство. Богиня чувствовала собственную слабость и очень не хотела умирать. Это состояние и эти условия были ей очень хорошо знакомы - именно так все было, когда она, побежденная, падала в бездну, и так все было, когда она из бездны вернулась. Всякий раз она находила себе пристанище в служении кому-то сильнее себя, и к Аиду она шла уже во второй раз.
Сборы чисто по-женски скрашивали ожидание. Уделяя каждой мелочи чуть больше внимания, чем обычно, богиня успешно скрыла рукавами и косметикой следы повреждений, которые никак не желали исчезать сами. Это казалось странным, ведь какие-то сторонние травмы исцелялись почти сразу, но, нанесенные самой себе, они словно выжженное клеймо отмечали её тело. В целом, богиня чувствовала себя довольно сносно, но эти синяки раздражали - как смеют они портить ей внешность? Она никак не могла привыкнуть к собственному несовершенству, к несовершенству земной одежды, земной еды и питья. Слишком ярко она помнила Подземный мир, слишком хорошо она знала себя прежнюю, и столь резкие контрасты её расстраивали. Мелиное отчаянно не нравилось собственное отражение, не нравились эти странные и неприятные отклики во всем теле, когда она пыталась применить собственные способности. Дай ей волю, она бы ныла без остановки, но в отсутствие слушателей приходилось терпеть и переживать все в себе. В самом деле, кому ей жаловаться? Родственничкам её смертной оболочки? Миссионерам Ордена? Духам, которые в последнее время не только не желали подчиниться, но и норовили свалить, смеясь над искалеченной богиней?
- Ничего, - прошипела Мелиноя, зажав в зубах шпильки и неловкими движениями пытаясь закрепить волосы в высокий хвост. - Скоро все это кончится, - резинка снова сорвалась с пальцев, щелкнув по ногтю и улетев куда-то под шкаф, и богиня раздосадованно поглядела в зеркало.
Покрасневшие от гнева щеки, пятно от карандаша для век на виске, прямые, но не гладкие волосы, красивое, но не идеальное лицо. Такое застывшее, такое непослушное, что хотелось его сорвать, как глиняную маску. Прежде изменчивая и подвижная, как вода в подземных реках, нынче богиня с трудом управлялась с тем, что имела. Становилось понятно, что предел её нынешних сил настолько узок, что Мелиное придется хорошенько попотеть ради того, чтобы вернуть хотя бы жизненно необходимый минимум. Лишь одно ей оставалось подвластно - её нити, но и те были не настолько крепкими, чтобы долговременно держать призраков.
- Инвалид какой-то, - Мелиноя с ноткой язвительности вынесла сама себе приговор, оттянув нижнее веко и пытаясь вытащить попавшую в глаз ресничку, которая очень назойливо мешала разглядывать отраженное в зеркале существо.
Не человек, не бог. Так, нечто средненькое. А именно посредственности богиня всегда избегала. Бросаться в крайности? Пожалуйста, сколько угодно! Хоть каждую минуту, если есть на то желание. При надобности Мелиноя могла и целую постановку отыграть, упоенно исполняя все роли, вплоть до самых незначительных. А что сделаешь сейчас? Ничего. Мелиноя, склонная к радикальным выводам, была уверена в глубине души, что красотой её смогут превзойти даже некоторые смертные. Это был бы идеальный повод для депрессии, кабы не дела. О них как раз напомнило холодное и щекочущее чувство между лопаток, которое заставило Мели мгновенно перейти к серьезности и отвернуться от опротивевшего зеркала.
На кровати лежала перевязь с мечами. Грубая, по всей видимости, армейская, с широкими креплениями. Два клинка длиной примерно в половину её руки. Те же самые или просто аналогичные порождения Тартара - неизвестно, да и не столь важно. Богиня медлила, не приближалась, словно ожидала, что сейчас произойдет еще что-то, но на самом деле лишь тянула время, предвкушая давно забытые прикосновения. В былые времена она много времени уделяла заботе и даже банальной игре со своими клинками, знала малейший их изгиб и относилась к ним почти как к одушевленным. Мрачный и холодный металл не был металлом в человеческом понимании, он всего лишь изображал его - по сути, просто сгусток темной материи, обретший форму и хозяина, в данном случае - хозяйку. Мелиноя в глубине души опасалась того, как её смертное воплощение отреагирует на оружие, и потому протянутые пальцы замерли в паре миллиметров от блестящей поверхности ближнего клинка, пытаясь понять, таит ли в себе щедрый подарок угрозу или же это лишь знак хорошего к ней отношения. Мелиноя не была доверчивой дурочкой, понимая, что вряд ли все будет так просто, как ей чудится, но соблазн был очень велик. Она ощущала их присутствие, как и в прежние времена, но не столь четко, и не могла отделить ощущение одного от другого. Наконец, она собралась с духом и легко скользнула по лезвию двумя пальцами, затаив дыхание и не касаясь лезвия. На губах богини появилась слабая улыбка, когда ладонь коснулась рукояти и через мгновение крепко её сжала. Все сомнения развеялись, словно туман, и теперь Мели смотрела уже на другое свое отражение - то, которое услужливо показывало ей оружие. И нравилось ей оно куда больше, чем то, что скрывалось в зеркале. Наверное, такого умиротворения не ощущала бы и мать, прижимая к себе потерянных и вновь найденных сыновей. В конце концов, детьми трудно кого-то зарубить.
Возможно, если бы встреча была обещана не с Аидом, Мелиноя бы на неё очень очаровательно и окончательно опоздала, не выпуская старых знакомых из рук и перепробовав на лезвие все предметы в небольшой комнате. Богиня поставила ногу на кокетливо исполосованную на пробу кровать и подняла юбку, пытаясь прикинуть, как бы поудачнее закрепить крепления на бедре, словно в старые добрые времена. Сделанные из жесткого, грубого материала, они ничем не напоминали прежние, из мягкой кожи, и просто ужасно сочетались с тонкими чулками. Мелиноя раздраженно подумала о том, что над ней, вероятно, решили поиздеваться. Повертев фактически бесполезное сплетение резинок и ткани, богиня брезгливо откинула его подальше и выпустила из кончиков пальцев полупрозрачные нити, словно заправская паучиха. Мелиноя не смогла бы соткать что-то толковое, но перспектива натягивать на ногу то, что уже было, была хуже. Со второй попытки ей удалось уговорить один из клинков немного съежиться, и богиня принялась старательно крепить его к бедру собственными же нитями. В прошлом ей и не пришло бы в голову так пользоваться священным оружием, но выбора не было. Уйти же без них она не могла - расставание было немыслимым, особенно в свете почти параноидального желания защитить собственную шкуру. Оружие прекрасно скрылось за широкой юбкой, и его тяжесть заставляла Мелиною чувствовать себя увереннее стократ. Теперь зеркало отражало её довольную улыбку, и, казалось, богиня стала чуточку счастливее. Дело оставалось за малым - добраться до места встречи, которая сулит перемены.
Телепортация была её телу в новинку, и потому Мелиноя была вынуждена дожидаться того момента, когда голова перестанет кружиться, а ноги - дрожать. Придерживаясь рукой за фонарный столб, богиня огляделась, с легким удивлением подмечая непривычные для неё надгробия и памятники. Было довольно прохладно, и, судя по всему, Мели не угадала с одеждой - открытые участки кожи моментально покрылись мурашками, а челюсти на мгновение свело от пронзительного ветра. Но продвижению вглубь кладбища это не препятствовало. Мелиноя тихо ворчала себе под нос и ругалась на древнегреческом, когда ей под ногу попадались камни, и в конце концов остановилась, не доходя до центра кладбища совсем немного. Несомненно, она ждала от встречи чего-то иного - скажем, разговор за столиком в уютном кафе, в парке, в каком-нибудь более приятном месте... И вообще, если Мелиноя и была богиней Подземного мира, если и повелевала духами, то это совсем не означало, что она являлась фанаткой кладбищ. Несомненно, это было очень атмосферное и культурно значимое место, но богам оно нахрен не сдалось. Мели никогда не понимала тяги смертных к сохранению пустых оболочек, временами даже совершенно изношенных и искореженных. Зачем занимать такие огромные площади ящиками с телами, когда на их месте можно построить, скажем, храм её имени?
"Смертные совсем зажрались," - подумала богиня, взирая на небольшую и довольно неплохо выглядящую каменную часовенку неподалеку. Мели решила подождать на месте, смахнув пыль и листья с широкой могильной плиты и усевшись на нее, вздрогнув от холода уже в который раз. Богиня прислушалась к обстановке и нашла немного странным отсутствие в таком месте блудных духов. Возможно, что они не водились здесь оттого, что кладбище было настолько старым, что их уже никто не приходил оплакивать кого-либо, а возможно, их кто-то разогнал. Холодный камень плиты обжигал, долго усидеть на нем было занятием неприятным, и Мелиноя без особого удовольствия снова встала, внезапно почувствовав, как один из клинков начинает потихоньку сползать с ноги. Положение складывалось не очень удачное, и богиня была вынуждена с недовольной гримасой заново оплетать клинок нитью, поставив ногу на покинутую минутой ранее плиту и без особого стеснения задрав юбку. И в самом деле, ну кого здесь стесняться? Даже призраков и тех след простыл. Нить, тем временем, то ли от холода, то ли от недостатка концентрации продолжала рваться, вынуждая богиню не покидать неудобного положения, и Мелиноя раздраженно подумала, что даже некоторые женщины так не опаздывают, как царь подземного мира.

Отредактировано Melinoe (2014-10-21 17:03:28)

Наконец, возникшая так некстати проблема была решена. Мелиноя даже согрелась от охватившего её внезапно раздражения и сердито ухватилась за мешающие глазам пряди, отбрасывая их за плечи. Сколько бы ни прошло времени с момента пробуждения, богиня не переставала педантично подмечать про себя каждую деталь её нового облика, которая не соответствовала её желаниям, и, если бы она вздумала их записать, список бы вышел длинным. Конечно, Мели могла бы с неплохим успехом справиться со всеми этими мелкими трудностями, но от их количества у нее кружилась голова. А еще были и иные вопросы, которые столь же назойливо требовали внимания.
Аида она засекла еще до того, как тот подал голос, но не стала резко разворачиваться, словно девица, которую застали за чем-то неприличным. В конце концов, чего он там не видел? Богиня поправила рукава, с какой-то болезненной неспешностью потерла холодные локти не менее холодными пальцами, подняла голову, чуть вздернув подбородок. Все её движения были до пугающего человеческими, вплоть до неестественности. Богиня смогла бы вести себя, как и когда-то давным-давно, но какой в этом был смысл? Играть было не перед кем, Аид же в число её вечных зрителей не входил.
Мелиноя с болезненной жадностью уставилась на темную фигуру, возникшую на кладбище, которое, к слову сказать, довольно сильно мозолило взгляд. Обстановка напрягала, и, возможно, поэтому богиня вела себя сдержаннее, чем стала бы, будь ситуация иной. Она осталась стоять на месте, про себя коря слабое во тьме человеческое зрение, и с каждым мгновением все больше убеждалась в том, что не только ей досталось от капризной судьбы. По её меркам, Аид тоже выглядел неважно, впрочем, такой диагноз девушка безусловно ставила всем встреченным ею богам. Но если на каких-то посторонних бедолаг ей было, мягко сказать, наплевать, то состояние бывшего босса почти что ранило душу. Во взгляде богини, тем не менее, не было и намека на жалость - еще чего, жалеть его она станет. Скорее, она была и очень рада, и чуточку сердита одновременно, да-да, тот самый знаменитый коктейль эмоций, свойственный всем женщинам независимо от того, божественного они происхождения или нет. Сердце ускорило ритм, глаза заблестели, дыхание участилось... А вот это явно было лишним - богине все же было не восемнадцать лет, и подобные сюрпризы со стороны самой себя её не радовали.
"Нет, ну какого хрена?" - Мелиное хотелось закрыть лицо руками. Так легко реагирующая девчонка, будучи её пристанищем, не переставала раздражать богиню своей чувствительностью. Смертные оказались на удивление восприимчивы - тело совершенно невозможно было контролировать, ну или же Мели пока не наловчилась это достаточно качественно делать, привыкнув слишком сильно к прошлому. А ведь боги совершали многое, лишь бы добиться от себя самого и от других хоть какого-то отклика - вот вам и причина всех извращений, войн, изысков и необычных предпочтений. Все, что свело бы с ума смертного или вызвало бы у него в лучшем случае шок, для богов было необходимым условием для обыкновеннейшего развеивания многовековой скуки и развлечения. Пропасть была велика, и за пару-тройку месяцев её тяжело было преодолеть.
О, он её узнал, сомнений нет. Но где же... всё? Почему-то Мелиноя, даже пребывая в этакой странной эйфории, подумала, что ожидала совсем иного. Нет, эта морда кирпичом была ей знакома очень и очень хорошо, но сейчас, как казалось богине, она была немного не к месту.
- Следовало бы. Если ты действительно рад, - реплика прозвучала довольно дерзко, богиня сощурилась, продолжая сверлить Аида взглядом. Она могла бы и промолчать, но слова так и рвались наружу. Ну еще бы, после такой-то паузы и не вставить словечко - то была бы не она. Впрочем, словно сами собой желающие слететь с языка вопросы богиня все же сдерживала, не очень уверенная в том, что верно предугадывает реакцию собеседника.
Мелиноя и не ждала, что они вдвоем будут рыдать от счастья и виснуть друг на друге, как школьницы после долгих каникул, но такая оскорбительная холодность её задевала. И это вовсе не вызывало у нее желания надуться и уйти, скорее, наоборот - докопаться, придраться...
А вот потом, вполне возможно, уже и дуться.
"К чему эта суровость? Тут что, Персефона за кустом сидит?" - Мели подавила желание оглядеться, не то на самом деле ожидая увидеть сию особу, не то просто из чувства неуверенности. Выпускать же из виду Аида не хотелось совершенно. Он этому не препятствовал - стоял на месте спокойно, словно ему вместо человеческого тела подсунули одно из местных надгробий, и смотрел с каким-то убийственным равнодушием. Мелиноя могла бы и возмутиться, не будь все это таким мрачным. Кладбище тоже вносило частичку беспокойства в её состояние. Солнце село, фонари сменяли его своим светом, и богине подземного мира вдруг захотелось покинуть это место. Не сбежать, нет, у неё в голове не проносились обрывки из множества страшных фильмов, где с восходом луны из земли начинали лезть зомби, а из старых развалин - призраки. Хотя, случись такое, она бы тоже хотела уйти - это было бы её работой, а работать сейчас ох как не хотелось. Здесь играла роль её личная паранойя - Мелиноя умирала слишком часто, чтобы позволить себе сделать это снова.
Но постепенно собственное состояние стало заботить богиню сильнее окутывающего землю мрака. Эйфория сошла на нет так же неожиданно быстро, как и нахлынула, и теперь Мелиноя была куда ближе к себе обыкновенной.
- Как живется? - с приторной жизнерадостностью переспросила богиня, вытянув перед собой руку и так увлеченно рассматривая растопыренные тонкие пальцы, словно между ними вдруг выросли перепонки. - А как ты думаешь? - Мелиноя резко опустила руку, скрывая покрасневшую от прохладного ветра кисть в мягких складках юбки. Девушка качнулась с пятки на носок и обратно, словно намереваясь начать крайне долгую и, безусловно, увлекательную историю, но вместо этого лишь криво улыбнулась, как будто услышала невероятно глупый вопрос. - Как и всем прочим, надеюсь. Хреново до крайности, - грубые выражения, слетающие с уст такой милой дамы, веселили богиню, которая любила вести себя так, словно смотрит на свои действия со стороны. - Куда-то спешишь? - довольно сухо добавила Мели спустя пару мгновений, лишаясь улыбки.
"Какого лешего даже Тартар нашел меня раньше, чем ты?"
Но говорить ничего она не стала, по необъяснимым причинам даже зубы сжав плотнее. По всей видимости, богиня решила искусственным образом накрутить себя, повторяя обжигающие вопросы лишь в своей фантазии десятки раз, до тех пор, пока не достигнет того состояния, когда те станут наиболее впечатляющими, будучи произнесенными вслух. Вряд ли в её планы входила красивая сцена с заламыванием рук, вряд ли она собиралась с искаженным лицом барабанить кулачками по груди бога, но от маленького изнасилования мозга ему не удалось бы отвертеться.
Но не сейчас, когда по спине отчего-то бегут мурашки - то ли от холода, то ли от дурного предчувствия. Мели храбрилась и отмахивалась от дергающейся в неврозе интуиции - да что еще может произойти?
Он же рядом.

Мелиноя подумала уже в который раз за вечер, что над ней издеваются. Но если остальное можно было хоть как-то оправдать, то поведение Аида просто-напросто раздражало.
"Что за детские игры?" - богиня хмурилась и исподлобья глядела на фигуру напротив, приветливо раскинувшую руки, словно статуя Иисуса над Рио-де-Жанейро. Несомненно, все её прочие внутренние переживания было довольно легко прочесть или даже просто угадать, особенно такому близкому существу, но Мели все равно не могла понять, что происходит.
- Я очень рада, - в тон боссу отозвалась Мелиноя. - Ты даже не можешь представить себе, насколько, - сказать лишь ради того, чтобы ответить хоть что-то. Ничего, кроме пререканий и таких же язвительных поддакиваний в голову не шло - та была занята другим.
Богиня стала задумчивее, но не тронулась с места, прекрасно чувствуя этот насмешливый тон, который так не вязался с произнесенными словами. Сейчас ей хотелось не обниматься, а как минимум хорошенько пнуть артиста всея кладбища, дабы хоть как-то сбить с него это странное настроение. Или сделать что-то еще, что сможет хоть немного расшевелить, пробить эту странную, очень непривычную для неё броню, в которую он сам себя и закрывал. Какой в этом смысл? Для чего это все?
Для кого это все?
Мелиноя вдруг запнулась в собственных размышлениях, не желая верить появляющимся догадкам. Приказ мог бы быть вполне логичным объяснением, но... это же Аид, кому он станет служить? Служить так, чтобы выполнять подобное, устраивать этакий импровизированный развод на кладбище? Мели лихорадочно перебирала в памяти десятки, сотни имен, но среди них не находила ни одного, которое стало бы ответом на её вопрос. Конечно, можно было решить, что Аид настолько ослаб, что и впрямь с кем-то объединился до такой степени, но тогда совершенно нелогичным было его поведение. Она же не собиралась от него отказываться, чего ради весь этот цирк? Слишком много было вопросов, а ответов на них не находилось. Богиня с каким-то болезненным отчаянием пыталась прочитать хоть что-то по лицу бога мертвых, но без особых успехов.
И опять же - будь ситуация другой, она бы не медлила с реакцией. Но на этот раз что-то шло не так, и Мелиноя даже слегка наклонила голову набок, словно это помогло бы ей понять, что на самом деле перед ней стоит вовсе не Аид. Да, такой вариант тоже был - подмена, наглый обман, попытка имитировать Аида, чтобы заставить её присоединиться к этому Ордену... Да нет, даже звучит по-идиотски. Так бесить мог только он.
- Мой выбор? - почему-то очень тихо повторила богиня, начиная постепенно понимать, что дело оказывается куда более серьезным, чем ей представлялось. По крайней мере, у разыгрывающегося представления появлялись зрители. Десятки, сотни неприятных предчувствий пронзали, словно иглы, со всевозможных сторон. Мелиноя не стала даже осматриваться - из той позиции, в которой она находилась, было прекрасна видна вся чертовщина со статуями.
Не лучший выбор? Кажется, такое ей уже говорили. В другом месте, в другом времени. Мелиноя постоянно делала что-то, вызывающее даже у самых странных существ этого мира удивление и отторжение. И как только удавалось? Талант, без сомнения. Почему-то вспоминались совершенно лишние вещи, вроде бы совершенно с нынешним не связанные, но воспоминания заставляли насторожиться и наконец-то отвести взгляд от Аида. И понять, что выбора теперь нет, совершенно нет. Очередное предательство или просто разрушение собственного самообмана, которым она тешила себя все это время? Мели просто кожей ощущала, как от неё отказываются, причем делают это злонамеренно. Неприятно, знаете ли.
Тишина словно отмеряла ей еще немного времени, еще чуть-чуть спокойствия и еще капельку иллюзии о том, что все, быть может, хорошо. Она и правда была рада, но сейчас эта радость была не к месту - одновременно с ней в душу медленно проникало чувство безысходности. Кто знает, сколько бы Мелиноя торчала бы столбом на одном месте, если бы Аид не взял ситуацию и её саму в свои руки в буквальном смысле. Богиня никак не отреагировала, продолжая таращиться в пустоту перед собой, словно и не замечая чужого тепла и прикосновений.
- Я бы хотела, чтобы меня не убивали, - так же тихо возразила богиня, в тот момент даже не подозревая, как близко она оказалась от пока неизвестной истины.
Этот странный ритуал словно ставил точку в их странном разговоре. Как только чужие руки соскользнули с её плеч, Мелиноя сделала два нетвердых шага назад, не отрывая взгляда от лица Аида. Ах, какой прекрасный повод для грусти - но к черту сентиментальность, богиня умела понимать, когда стоило бежать, и это чувство росло в ней каждую секунду. С каким-то отстраненным выражением она смотрела на ощетинившуюся тысячей шипов тьму, словно не веря своим глазам, а затем развернулась и кинулась прочь. Травля была ей знакома даже лучше маминых колыбельных, но бежать далеко и надолго Мели не собиралась. Она лишь скрылась за часовней, подмечая, как за ней срывается целая орда теней, и резко развернулась, прижимаясь спиной к шершавому и колючему камню. Пробежка не далась просто так - из порезов на лице и плечах уже проступала кровь, но жалеть себя не было времени. Привычным движением вытянув клинки из-под юбки, Мелиноя резко выдохнула теплый воздух, полупрозрачным облачком взвившийся вверх.
- Сюрприз, ублюдки, - прошептала она одними губами, разгоняя оскаленную тьму, по сути, такой же тьмой.
Напор был силен настолько, что Мелиноя поначалу не ожидала, что сможет выстоять. Но она недооценила себя, и через некоторое время почувствовала в себе достаточно сил, чтобы попытаться ответить на столь дерзкий выпад. Травить преданного тебе бога какими-то шестерками? Нет, такого она простить не могла. Тьма не пугала Мелиною совершенно, и попытка избавиться от богини Подземного мира таким примитивным способом её злила. Девушка в какой-то момент замерла, отведя одну руку в сторону, а другую подняв на уровень груди, развернув меч острием прямо против себя, и через мгновение от её тела почти незаметной волной распространился ряд коротких нитей. Будь на месте теней обычные призраки, этого стало бы достаточно для полного их развоплощения, но и краткой передышки ей бы хватило с лихвой. Мели прекрасно знала, что играть роль повелителя тьмы Аиду долго не удастся, и поэтому держалась столько, сколько требовалось. Смертное тело, пусть и немного пострадавшее, было в бодрой форме, и Мелиноя тешила себя надеждой, что хоть сколько-то оно еще выдержит.
Она возвращалась. Просто потому, что так было нужно. Аид ведь атакует преимущественно на расстоянии - следовательно, нет смысла бегать по всему кладбищу и уворачиваться. Зато есть смысл подойти ближе и ударить самой. Она шла, двигаясь словно под музыку с непривычным, рваным, неприятным ритмом. Богиня будто бы и не чувствовала ярости или хотя бы грусти, которые должна была ощущать. У нее было странное и абсолютно спокойное выражение лица, как будто она не только смирилась с тем, что происходит, но даже еще и принимает это как данное, а рассеянная и мягкая полуулыбка совершенно не сочеталась с полуопущенными клинками в обеих руках. Постороннему лицу вполне можно было подумать, что Мели просто прогуливается по кладбищу, как заправская сатанистка. Одежда во многих местах была разорвана, а из многочисленных порезов сочилась кровь, заставляя ткань темнеть и прилипать к коже. Даже на лице виднелись жуткие отметины, и богиня намеренно приподняла подбородок, демонстрируя Аиду последствия его решения.
"Нравится?"
Мелиноя остановилась, не доходя до бога мертвых десятка метров, и расслабленно опустила плечи, но затем, словно опомнившись, вскинула мечи на уровень глаз и скрестила самые кончики лезвий, глядя на соперника в импровизированный прицел. Взгляд сощуренных глаз, хитрый и насмешливый, скользил по Аиду без малейшего стеснения.
- Вот оно как, - с непонятной интонацией протянула богиня и неспешно развела руки в стороны, с неприятным звуком разделив мечи. - Как насчет дружеских объятий? - она была бы средоточием добра, не будь у нее такого пустого взгляда и множества кровоточащих царапин по всему телу.
Лицо ее от улыбки странно исказилось, едва заметными движениями меняя форму. Трансформация была болезненной из-за ран, но ради результата потерпеть стоило, как там говорят - красота требует жертв? Медленно, но верно черты лица перетекали в немного иные, и через несколько мгновений перед Аидом предстала его же собственная копия в женском исполнении.
"Сюрприз, главный ублюдок," - Мелиноя не была намерена просто так сдаваться, но и убивать Аида ей не хотелось.
Но умирать не хотелось еще больше.

Отредактировано Melinoe (2014-10-23 19:43:47)

Она не произнесла ни звука, но это вопрос подразумевался сам собой - читался в каждом взгляде, каждом движении. За что? В чем она провинилась? Мелиноя не видела ни одной адекватной причины превращать встречу в мордобой, и поэтому не спешила кидаться с мечами наголо. Хотелось все выяснить, но Аид словно и не понимал, что происходит что-то необычное. Подумаешь, это же наша обычная забава по выходным - гонять друг друга по кладбищу, пытаясь побольнее ударить! К чему сопротивление, к чему возмущение? Богиня была взбудоражена в первую очередь не самим боем, а неадекватным, по её мнению, поведением босса.
"Какие к черту намеки? Мы же даже не поздоровались толком," - Мели отчаянно пыталась сообразить, что она упускает, и лишь крепче стискивала холодными пальцами оружие, которое, как ей казалось в последнюю минуту, стремительно вбирало её тепло.
И вдруг осознала, что оно в её руках сейчас очень кстати.
"Хотел поиграть напоследок?"
По лицу богини пробежала тень. Происходящее не было случайностью, но зачинщиком она посчитала именно Аида. Кто, если не он?
- Я всего лишь хотела снова тебя увидеть, - с откровенным разочарованием произнесла Мелиноя, на мгновение отведя взгляд в сторону. К чему показывать скользнувшую грусть? - Кто же знал, что тебе приспичит от меня избавиться, - богиня пожала плечами, словно говорила о погоде. - Давно момент выбрал, м? - взгляд снова стал жестким и вернулся к лицу Аида. - Думал, так легче будет?
"Конечно же, легче. Никаких бесконечных делений, одно слабенькое смертное тело... Идеальный объект для увольнения, не правда ли?"
Богиня почувствовала, как в ней просыпается жгучая злость. Если несколько минут назад она пыталась догадаться о причинах, найти, возможно, свою вину в чем-то, то сейчас она лишь убедилась в том, что в который раз её предают и отвергают. Правда, в этот раз не было ни отчаяния, когда её бросали в одиночестве на берегах ледяного Кокита, ни злорадного торжества, когда она падала в Бездну - была лишь злость на саму себя за былую верность, которая принесла такие горькие плоды.
Аид оценил старания Мелинои, и лишь этот факт ей был важен. Особых целей преображение не несло - так, проверка работы системы, ведь она впервые всерьез менялась в этом теле, и это была только пробная трансформация. Собственно, именно поэтому Мели не довела дело до конца, оставив женственность, длину волос и фигуру, не тратя на это сил. Главный сюрприз еще не подоспел.
- Нравится? - богиня улыбнулась, чуть развернула голову, дабы босс смог оценить её работу со всех сторон.
И снова ее облик пришел в движение, но внезапно в процессе трансформации Аид ударил сам, не дожидаясь окончания нового преображения, и смог наблюдать не самую приятную для себя картину. Но вот пролетела пара долгих, словно искусственно растянутых мгновений, раздался стремительно вырвавшийся пронзительный крик - и каким-то чудом сохраняя вертикальное положение, пожираемая тенями, на кладбище изгибалась от боли Персефона. Искаженное мукой лицо было именно тем, какое Мелиноя запомнила еще по божественной жизни, и, несмотря на боль, облик держался очень крепко - даже если Мелиное суждено было здесь умереть, не нагадить в душу она не могла. По сути, страдания смертного тела она могла бы перенести без особых усилий, но чем ярче они проявлялись, тем страшнее выглядело это зрелище, и поэтому богиня медлила, словно ошарашенная неожиданной атакой. В какой-то момент по одной щеке покатились слезы, и девушка рухнула на колени прямо в клубящийся мрак, огласив гробовую тишину полным боли стоном. Мечи вывалились из онемевших пальцев и скрылись в тенях, которые избегали прямого касания и обтекали клинки, словно вода. Каштановые волосы скрывали на миг опустившееся и вновь поднятое лицо, на котором блестели наполненные слезами глаза. Абсолютная копия её матери, изувеченная, всеми преданная и молящая о пощаде, она словно магнит притягивала к себе, умоляя о помощи.
"Ближе," - пульсировала в голове единственная мысль. - "Подойди ближе."
Протягивая к Аиду иссеченные руки, богиня продолжала стоять на коленях в облаке тьмы.
Ближе.
От пальцев отделялись невидимые призрачные нити, оплетая рукояти, казалось бы, недоступных мечей. Они были готовы возникнуть в реальности в тот миг, когда станет возможным нанести последний удар, взметая клинки к ожидающим рукам. Мелиноя не собиралась умирать, даже не оцарапав убийцу - это было как-то позорно и недостойно ее долгой жизни.
"Ближе," - лже-Персефона качнулась, но устояла, вздрагивая и всхлипывая у ног мучителя. Аид был бы полным дебилом, если бы поверил в то, что перед ним и правда его супруга, но это зрелище вряд ли приносило ему удовольствие. Мелиноя осознала в какой-то миг, что вряд ли сможет достать его - Аид призвал слишком длинные руки. Снова тени, снова он сам будто бы в стороне.
"Что, брезгуешь?" - Мели позволила себе разозлиться, черпая силу в отчаянии. Нити, так и не проявившись, втянулись обратно. План откладывался.
- Сердце разрывается? - неожиданно четко проговорила богиня странно раздвоившимся голосом, словно одновременно говорили две девушки. К слову, оба голоса должны были быть Аиду весьма знакомыми. - Я не поверю, пока не увижу воочию, - глаза Мелинои вернулись к своему истинному оттенку, а сам образ в очередной раз исказился, сохраняя при этом узнаваемость. Все та же Персефона, только демонически иссушенная и словно мертвая не первый век. Смотри, наслаждайся, наслаждайся! - Я тебе не работа, - прошептала богиня, выбросив целый сноп сплетенных нитей, с неприятным свистом пронзивших тело Аида насквозь.
Тонкие, словно паутина, они без особого труда пробивались сквозь одежду, плоть и кости, обжигая и проносясь на высокой скорости. Мелиноя не целилась в голову и прочие части тела, опасаясь промахнуться. А так - пусть не убьет, но продырявит качественно, уж ощущений-то подобный подарок наверняка принес массу. Человека, возможно, такой удар наверняка бы убил или даже превратил в месиво, но Мелиноя не стала себя обнадеживать пустыми ожиданиями - перед ней стоял бог. На мгновение между двумя телами сверкнуло сплетение, соединяющее две фигуры, а затем пропало. Мелиноя опустилась еще ниже, подбирая клинки, и тяжелым взмахом рассекла остатки теней. Богиня не стала терять времени, неловко, но проворно поднялась и как можно скорее сделала несколько шагов назад, сильно кренясь набок и перенося вес исключительно на левую ногу. Маска на лице постепенно разглаживалась, возвращая ей привычный, хоть и изуродованный вид, и по взгляду богини можно было понять, что что-то выяснять ей уже не хочется. Сбивчивое дыхание и ноющие мышцы досаждали, но богиня запретила себе задумываться о боли. О всякой боли, рвущей и тело, и душу, хотя такой тип боли сама Мели всегда высмеивала и отрицала, а сейчас - наслаждайся, пока есть. Но все же главное - выжить, а об остальном позаботится время.

Столь явный перевес сил немного беспокоил Мелиною. И немного лишь потому, что она и не ждала иного исхода, тем более в таких стесненных условиях. Богиня не впадала в уныние или бесконтрольную, бессильную ярость, сохраняя способность более-менее здраво рассуждать и адекватно реагировать. Казалось, ей было плевать на грозящую гибель - Мели стояла спокойно, со злорадным удовольствием наблюдая за окровавленным Аидом. Она понимала, что отсрочку выбила крошечную - наверняка бог сейчас очухается и добьет одним ударом, и поэтому перестала изображать из себя несчастную жертву - все равно это работало не столь эффективно, как и ожидалось. Но что еще можно было ожидать от царя подземного мира, как не равнодушия к чужим бедам? Впрочем, Мелиноя и не надеялась выиграть бой одними спектаклями. Вот подобраться бы на расстояние хорошего удара - тогда можно было бы и поговорить по душам, не изгаляясь в попытках отсрочить неприятное.
Хотелось, конечно, еще что-нибудь сотворить, но не хватало очень многого - начиная от времени и заканчивая энергией. Богиня с трудом удерживала равновесие, жестоко игнорируя разъедающую сознание боль, и пыталась из последних сил найти хоть какой-то выход. Но время шло, а продолжения кары все не следовало. Мгновение уходило за мгновением, и внезапно обеспокоившийся собственной ладонью Аид удивил Мели. Стук сердца глухо отдавался в голове, Мелиною уже мутило от кровопотери, но она нашла в себе силы слегка податься вперед в попытке понять, что стало причиной такой паузы.
"Что он там, прощальную речь на ладони записал и забыл?" - Мелиноя уже набрала в легкие воздух, чтобы как-нибудь язвительно разрушить повисшую тишину, но вместо этого лишь выпустила его сквозь стиснутые зубы, вздрогнув всем телом и запрокинув голову назад.
Ей показалось, будто что-то теплое и колючее прикоснулось к спине, а затем проникло внутрь, по-хозяйски растекаясь по телу. Ноги охватила волна новой боли, и ею Мелиноя уже наслаждалась, едва сдержав стон. Богиня чувствовала, как с жаром сплетаются воедино мышцы, как заново собираются из осколков кости, с каким щекочущим ощущением нарастает новая кожа. Регенерация шла полным ходом, явившись ниоткуда и в то же время так кстати. Через пару минут Мели уже без проблем опиралась на обе ноги, слегка затуманенным взглядом замечая не менее встревоженного Аида. Вот только окровавленный бог мертвых явно был обеспокоен прямо противоположной проблемой, и Мелиноя очень жалела, что обе её руки заняты мечами - так и хотелось нагло продемонстрировать сопернику средний палец, а то и оба сразу. Богиню обуревала неизвестно откуда нахлынувшая жажда действия, которая лишь подкреплялась разливающейся в крови энергией - девушка продолжала чувствовать, как затягиваются малейшие царапины, как с холодком рассасываются кровоподтеки. Пальцы сами собой ритмично сжимались на рукоятях мечей, и Мели едва сдерживала себя, чтобы не сорваться с места. На губах сама собой расплывалась веселая улыбка, и, если бы не грязь, засохшая кровь и рваная, испачканная одежда, можно было бы сказать, что эта дамочка только что тут оказалась.
- Я ничего не делала, - бодро отозвалась Мелиноя, упиваясь нахлынувшей силой.
Из стены часовенки за спиной богини брызнула мелкая каменная крошка - сама того не осознавая, Мели упустила пару нитей, которые вдруг стали опасно доступны. Терять контроль не входило в её планы, и поэтому она на мгновение нахмурилась, пытаясь взять себя в руки.
"Кажется, мы поменялись ролями. Забавненько," - Мели усмехнулась, поводя плечами и разминая дрожащие от нетерпения мышцы. О причинах таких перемен Мелиноя не стала задумываться - какие тут размышления, когда впереди до сих пор маячит тип, жаждущий тебя прикончить?
Пока богиня наслаждалась новыми ощущениями, Аиду, судя по всему, приходилось несладко. Мелиноя догадывалась, что сейчас он чувствует себя, мягко скажем, не лучшим образом, но не обольщалась и бдительности не теряла. Хоть ей сейчас и казалось, что она может перевернуть все кладбище одним усилием, все равно расслабляться не стоило. А вдруг ему тоже сейчас хорошо, а он просто прикидывается?
"А хотя... Какой в этом смысл?" - Мелиноя спокойно и даже добродушно глядела на начавшего проявлять активность Аида, чувствуя странную эйфорию, но не обращая на неё особенного внимания. Она не сопротивлялась, когда тени тащили её вперед, едва не расхохотавшись при этом. Притягивать к себе врага с оружием? И как он только до этого додумался? - "Дурак, о небо, какой же он дурак," - богиня не стала отстраняться, наоборот, крепко прижимаясь к истерзанному телу Аида собственной грудью. Не случайно, ясное дело - если есть шанс разбередить рану, грех этим не воспользоваться. Теперь ткань пропитывалась уже не её кровью, и это рождало в душе богини слабую искорку торжества, которая разрасталась с каждым произнесенным богом словом.
- Откровенно? - почти промурлыкала Мелиноя, чувствуя неуверенный стук чужого сердца и улавливая в голосе Аида что-то, смахивающее на беспокойство и сомнения. Богиня подняла голову, почти касаясь своим дыханием чужих губ и с весельем в глазах разглядывая лицо бога так, словно на нем был написан удивительно интересный стишок. - Отчего ж нет, слушай, - богиня опустила взгляд, скрываясь за ресницами, будто школьница, рассказывающая о своем первом поцелуе в кабинете математики. - Мне кажется, Орден меня хочет, - немного капризно прошептала Мелиноя, наигранно вздохнув.
Наверное, о назойливых поклонниках не жалуются с таким выражением на лице, с каким Мели делилась своей незамысловатой историей. Звонки в дверь, подарки... Ах да, подарки. Богиня кротко вздохнула, чуть шевельнув опущенными руками. В такой тесноте особо не помашешь-не порежешь, но с некоторых пор Мели была способна еще на парочку фокусов. Обычно трансформация этого оружия требовала большой концентрации и немалых усилий, вспомнить только её недавние мучения при сборах, но сейчас энергия будто бы сама рвалась наружу, воплощая малейшие пожелания. Словно перетекая с места на место, каждый меч развернулся в её руках, на мгновение став одним сплошным темным сгустком, а затем явив вместо рукоятей острия, а вместо тех - рукояти. Такой обратный хват не приносил особенных неудобств и наоборот, был очень уместен.
- Приходят постоянно, требуют что-то, - наивно хлопая глазками, между тем продолжала вещать богиня не без присущего ей кокетства. - А сегодня, представляешь, такой подарок сделали, что я аж растаяла, - Мелиноя радостно улыбнулась и поспешно поделилась с Аидом своей радостью, внезапно приставив скрещенные мечи к шее бога, почти нежно проводя прохладными лезвиями до её основания и при этом немного отстраняясь. Клинки уютно пристроились на ключицах, но не вызывало сомнений, что при малейшем резком движении они смогут обезглавить Аида подобно большим ножницам. Такая власть не могла не доставлять удовольствия, и Мелиноя не скрывала своей радости. - Правда, здорово? - теперь уже сама богиня призраков говорила с холодной насмешкой, уже осознав, что большую часть своей власти Аид растерял и сейчас представляет собой идеальную жертву, которая практически сама шла в руки.
В какой-то миг улыбка девушки поблекла, став неприятной и натянутой. Как того и требовала ситуация, впрочем.
- А еще мне обещали, что я увижу тебя, вот я и здесь, - Мелиноя сделала паузу, чуть шевельнув мечами в попытке избавиться от чувства перенапряжения. Все тело было охвачено суматошным желанием двигаться, и богиня, как могла, сдерживалась и терпела, желая услышать хоть что-то в ответ. - А ты что расскажешь?
Богиня с нескрываемым интересом приподняла брови, начиная получать несказанное удовольствие от происходящего. Даже обида улеглась немного, освобождая место уверенности в своих силах.