Тьма. Тишина. Два часа до полуночи.
Акихиро торопливо движется по затемненному коридору, сжимая подмышкой пожелтевшую от старости папку. Его испуганный взгляд мечется по сторонам, словно надеясь разглядеть в чернильно-черных тенях таинственные силуэты, застывшие в ожидании… он не удивится, если почувствует холодную сталь или тяжелый свинец.
Но ничего не происходит, и Акихиро идет дальше, к концу коридора, к Вратам.
Вот и вход в кабинет оябуна. Не так давно черные массивные двери пришлось поменять на новые, еще более массивные, огненно-алые врата. Специально пришлось увеличить высоту дверного проема, дабы новый Хозяин не испытывал больше неудобств… Дверные створки изукрашены изображениями странных голов, во ртах которых закреплены кольца-дверные ручки. Позолоченные чудовищные лики со злобной, гневом и мрачным осуждением глядят на приближающегося старого японца, и тому думается, что не хватает надписи на этих дверях.
«Оставь надежду всяк сюда входящий», - Данте, итальянский поэт, много веков назад подобрал идеальную фразу, чтобы описать чувства того, кому приходится ночью идти в этот кабинет.
У дверей его уже ждут. Два здоровенных амбала, даже лица которых частично покрыты татуировками, стоят у входа. Каждый – скрестил на груди огромные бревна-ручищи, каждый обрит налысо и каждый беспрекословно подчиняется Хозяину. И каждый – не идет ни в какое сравнение со своим повелителем по внушительности внешнего вида и физической мощи…
Акихиро было замялся у входа, пытаясь придумать, что и как сказать громилам, но те, очевидно, уже ждали старика и потому, только заприметив его, отворили тяжелые двери, пропуская профессора внутрь.
В кабинете было еще темнее, чем снаружи. Внутри царила какая-то неприятная, тягучая атмосфера. Почувствовав неладное, старик развернулся и хотел было выбежать обратно, но двери уже захлопнулись.
Судорожно вздохнув, профессор бросил взгляд в противоположный конец кабинета, где среди мрака возвышалась особо черная, темная, как безлунная ночь, исполинская фигура.
Хозяин сидел на полу, заняв позу лотоса. Его огромные, длинные руки с широкими, словно медвежьи лапы, ладонями, лежали на коленях в расслабленном состоянии. Акихиро немного знал о йоге, но ему казалось, что так расположиться человеку с таким огромным телом будет… хм… трудно.
- На колени, - произнесла тень, и тихий рокот волной пронесся по комнате. Старик послушно пал на пол, склоняясь в поклоне и протягивая к мастеру папку с бумагами. – Докладывай.
- О, Акаге-кумитё, я нашел все сведения, который только смог, перевел все тексты, что были. По указанному вами времени и признакам подходит лишь одно место… - быстро начал старый исследователь. – Это на берегу Северного Моря, в Германии. Там находится потухший вулкан… и, теоретически, он таковым является уже около двухсот лет. И, да, лесная чаща возле него никогда, судя по всему, не сгорала, хотя извержения там были. Возможно…
- Умолкни, - коротко приказал гигант, протягивая непомерно длинную руку и отбирая папку с бумагами. Он медленно открыл ее и уставился в лист который, конечно, не мог видеть в темноте.
Вдруг зажглись два золотых огня, и свет озарил помещение. Грубые, резкие черты лица Хозяина были обозначены еще более четко, чем обычно, из-за контрастных теней и желтых пятен света, что залили его лик, на котором читались внимательная задумчивость и спокойная уверенность.
Акихиро, не разгибая склоненной в раболепском положении спины, посмел, однако, приподнять свою седую лысеющую голову и бросить на оябуна беглый взгляд. Слухи не врали. Он был действительно Такеши Акаге, и он был на самом деле огромен, волосы его действительно были красны, и глаза по-настоящему излучали колдовской огонь.
Тонкие губы на мрачном лице изогнулись в зловеще усмешке, и пламя глаз сверкнуло чуть сильнее.
- Прррекрррасно… я уверррен, это оно, - прорычал на незнакомом, чуждом языке Хозяин, а после поднял на старика пронзающий взгляд пламенных очей и приказал уже на японском: - Сиди здесь и жди моего возвращения. И молись всем богам, каких только знаешь, чтобы твоя догадка была верна…
Такеши Акаге встал, выпрямился во весь свой невероятный рост, и его озарили мистические огни. Было видно, что он облачен в свободные, просторные одежды для медитации. Его смуглая кожа в мерцании таинственного пламени, что просвечивало сквозь нее, казалась багряно-золотистой.
- …впрочем, лучше молись мне, - и в следующую секунду Хозяин исчез.
Просто, без вспышки, без шума, словно его и не было, растворился на полуслове, совершенно мгновенно. Мрак вновь заполнил кабинет, и Акихиро, судорожно сглотнув, почесал несчастную свою голову и, подумав, достал из кармана четки, начав молиться.

Светло. Негромко шумит прибой. Десять утра. Прохладно.
Позади догорает лес, оставляя чернеющие остовы деревьев и выплевывая огромные облака дыма в синее небо.
Сурт застыл на краю скалистого обрыва, глядя на то, как далеко внизу волны, подгоняемые безжалостным северным ветром, несутся навстречу смертельным объятиям с непоколебимым скалистым берегом. В холодном воздухе смешиваются в прекрасный коктейль ароматов морская соль и облака дыма.
Полуприкрыв глаза, король огня втянул эту смесь в ноздри, чуть расслабляя давящий галстук на шее и расстегивая пуговицы пиджака.
Да-да, прежде чем перенестись в нужную точку на карте, он сначала перенесся в свои покои, переоделся в темный строгий костюм, взял «УЗИ», благословленное его «Оружием Мусспельхейма», затем перенесся в подсобку, взял лопату, и уж после этого отправился на чертов берег Северного Моря, к этой чертовой роще на склоне чертового вулкана.
Он прибыл сюда несколько часов назад и потратил кучу времени, пытаясь найти следы искомого предмета. В конце концов, перекопав значительную часть территории рощи, он вдруг озадачился вопросом: «А что, если это не Ходдмимир? Что, если этот лес ни разу не горел, просто потому что повезло?»
Какого же было его бешенство, когда он убедился в своей правоте.
Он полагал, что прежде не мог найти следов Лэватайна потому, что тот попал в Ходдмимир. Следовательно, надо было найти лесные места, где никогда не регистрировали, никогда от слова вообще, пожаров. Даже в геологических слоях.
Также он примерно подсчитал, что вся эта катавасия, все эти странные вещи случились примерно двести лет назад. Соответственно, надо искать никогда не страдавшие от пожаров рощи, рядом с которыми было некое связанное с его стихией событие примерно в том периоде.
Да, логика неочевидная, но Сурт никогда не был силен по этой части. Пусть он не был глупцом, но поиски в темноте наощупь никому не даются легко, не так ли?..
В любом случае, в порыве бешенства он устроил пожарище, а когда опомнился, увидел, что роща уже догорает, а огромные, густые облака черного дыма столбом уходят в небо. Со стороны могло показаться, будто это дымит вулкан…
И вот теперь Сурт стоял, пытаясь привести в порядок мысли, обдумать свою глупую надежду на нахождение своего драгоценного огненного меча здесь и разработать новый план действий.
Ах, да, еще Змея.
Великан повернул голову в сторону девушки. Он сам не знал, как, но мгновенно узнал в этом хрупком, жалком смертном теле с глупыми розовыми волосами Ермунганд, Мировую Змею, которой суждено убить Тора.
Выслушав нелепые, корявые и (по мнению Сурта) несправедливые обвинения на корявеньком древнескандинавском, Владыка Мусспельхейма повернул огромную, тяжелую свою голову, украшенную густой гривой кроваво-алых волос, и смерил девицу тяжелым, мрачным взглядом красновато-карих глаз. Судя по лицу, он испытывал откровенное презрение и желание выместить на ком-то свои гнев и разочарование.
- Жалкое зрелище, - пробормотал он чистом, незамутненном языке асов. Его голос был негромок, но зловещим рокотом разносился по всему скалистому берегу, от края которого великан отошел в сторону леса. – Лучше помалкивай, Змея, если не можешь сказать ничего умного.
Встав чуть в сторонке от опасного края моря, великан застыл, пронзая Ермунганд тяжелым взглядом, в котором уже разгорались колдовские искры. Чуть помолчав, он добавил:
- К тому же, у тебя нет никакого права допрашивать меня, Владыку Мусспельхейма. Ты – всего лишь дочь моего приемного сына, даже не божество, и коверкаешь родной язык. Отчего? От своей глупой природы или от того, что на тебя так влияет эта клетка человеческого тела. Неужели ты теперь больше человек, чем Змея?..
Сурт не был уверен, но исходя из его опыта пребывания в людском теле и поиска «сородичей», многие из богов вернулись в этот мир не так, как он. Судя по всему, в некоторых восприятие человеческого тела оставило больший отпечаток на личности, чем в его ситуации, ведь Сурт, возродившись в теле Такеши Акаге, моментально и полностью подавил все черты его характера, сохранив, впрочем, его память и навыки.
- Я пришел сюда в поисках ответов на некоторые вопросы… но твое присутствие тоже пойдет. Мне нужны силы и подчиненные… и я предлагаю тебе место в тени своего трона. Все равно вряд ли ты сейчас сгодишься на что-то большее.