Сон был так сладок и приятен, что врывающийся в него зов был воспринят со всей возможной ненавистью. Мелиноя не стала разбираться, в чем дело, и спросонья чуть не развоплотила окончательно и бесповоротно доносчика, внезапно появившегося в её спальне. К чему эти жалкие оправдания, когда такой драгоценный отдых был так грубо прерван? Сном Мелиноя дорожила почти истерично - для существа, днем и ночью видящего в десятки и сотни раз больше, чем прочие, редкие часы ночного отдыха были единственным способом расслабиться. В то время как прочие боги могли позволить себе алкоголь, наркотики и прочие дурманы, Мелиное приходилось держать под постоянным контролем себя и множество духов, не позволяя им ничего, кроме выполнения приказов. И, надо сказать, это было куда труднее здесь, на Земле, а не в царстве Аида, где было достаточно малейшего её приказа, одного взгляда или движения. Люди распоясались и даже после смерти не могли привыкнуть к тому, что теперь они в столь жестком подчинении. Конечно, можно было бы дать им волю, совсем чуть-чуть, разжать железную хватку, закрыть глаза на мелочи... Но Аид ясно давал понять, что ему не нужны преждевременные тревоги горожан, которым наверняка не понравится, что их разорвут на части или испугают до потери разума. Приходилось терпеть, лишь изредка разрешая охоту на всяческое отребье, которого было полно в гетто, неблагополучных районах и захудалых деревеньках. Ну недосчитаются пары бомжей, тройки пьянчуг и нескольких сирот, в чем беда? Они пропадают постоянно.
Но в этот раз охота подкинула сюрприз. Мало того, что несколько псов вовсе не получали на нее разрешения, так еще и наткнулись на что-то, привлекшее внимание прочей стаи. Что именно произошло, кто, как, зачем - узнать было невозможно. Сначала ударить, а затем только спросить, почему тревога поднята в запретное время - так по-женски, вы не находите? Вот и сейчас Мелиноя с легким сожалением глядела на поломанное звериное тело, пытающееся даже в таком жутком состоянии уползти подальше от разгневанной, но уже остывающей богини.
- Да ладно тебе, - прикусив губу, уронила богиня, нашаривая в темноте одежду и ругаясь под нос. - Я ж легонько... - Мелиноя осеклась, чувствуя, как рвется соединяющая дух нить. Тело на полу тотчас обмякло, издавая отвратительные запахи, мгновенно пропитавшие всю комнату. - Твою мать, - богиня незамысловато подвела черту жизненного пути бедолаги, подойдя к туше и беспардонно ткнув в нее носком туфли. - Почему они так быстро кончаются? - вопрос в пустоту, безответный на первый взгляд, но вызвавший тихую волну возмущения от все еще витающего в комнате призрака.
Делать нечего, приходилось идти самой. Хорошо еще, координаты она успела уловить, смутные, нечеткие, но это всяко лучше, чем ничего. Наспех одетая, на ходу завязывающая волосы в хвост богиня телепортировалась в паре кварталов от причины столь раннего подъема и тут же обняла себя руками, вздрогнув от холода. С тоской вспоминая о покинутой постели, девушка торопливо зашагала вперед по улице, закрыв глаза и ориентируясь исключительно на волнениях окружающего мира. Направление было определено с точностью до метра, вот только дома, заборы и гаражи не учитывались. Мелиноя остановилась, не собираясь до рассвета скитаться по грязным переулкам, и подняла руку, призывая ближайшего одержимого. Им оказался взлохмаченный воробей, ухватившийся птичьими лапками за палец богини и выжидательно приоткрывший клюв. Птицы были надежнее псов в смысле навигации, пусть и объясняли дорогу путано, по-птичьи и иногда не туда. Существовали, конечно, и gps-навигатор, и не менее волшебные гугл мапс, но Мелиноя предпочитала работать по старинке - с рабами, магией и прочим. Так было и веселее, и колоритнее, да и вообще, богиня не очень любила современную технику, порой искренне жалея, что не возродилась раньше, когда искрой из руки можно было заставить людей встать на колени.  К тому же, она так торопилась, что и не подумала захватить телефон. Ах да, у нее же его вообще не было...
"Надо же, я скучаю по грекам," - удивилась девушка, ловя себя на мысли, что давненько ей никто не кланялся. Увы, современного человека проще было убить, чем поразить...
По мере приближения к намеченной цели Мелиноя делала все более частые остановки, пристально рассматривая каждое темное пятно на земле. Она смутно чувствовала, что там была кровь, но вышедшая из-под контроля стая вылизала асфальт, плитку и простой песок настолько тщательно, что наверняка стерла себе языки до глотки. И Мелиноя начинала понимать, почему так все вышло - кровь-то была не простого человека, а кое-кого повкуснее. Возможно даже, что бога. Однозначно, светлого - иначе призраки не пришли бы в такой экстаз.
"И кого же к нам занесло?" - подумала богиня, краем уха уже расслышав невнятное бормотание и короткие рыки псов, топтавшихся у входа в тупичок. Что-то их держало и в то же время манило, не позволяя ни приблизиться, ни отдалиться. Так ведут себя падальщики - следуют за жертвой, не теряя её из виду, ждут, пока она медленно умрет, постоянно напоминают о себе тихими, полными обожания голосами. Когда-то бывшие людьми, псы и сейчас пытались разговаривать, но строение пасти не позволяло выдать что-то членораздельное, и их искаженные голоса, многократно отражаясь от стен, нервировали даже Мелиною. Нервировали в том смысле, что попросту засоряли уши богини, для которой каждое их "слово" дублировалось еще и голосами самих духов.
- Заткнитесь, - не выдержала она наконец, резко остановившись и скидывая уже ненужную птицу с руки. - Пошли прочь, - но псы не двигались с места, сверля хозяйку взглядом.
Отодвигаться и давать пройти они не явно не собирались.
- Наша... добыча... - раздалось откуда-то из задних рядов, ближних к "добыче".
Подобный бунт ошеломил Мелиною, которая внезапно поняла, что вот эта вот толпа не собирается выполнять её приказы. До восхода солнца оставалось еще несколько часов, и ждать, пока волна борзости схлынет, было недопустимо - того и гляди, "добыча" дойдет-таки до того состояния, когда ею можно будет полакомиться. Впрочем, именно это сейчас волновало богиню меньше всего - то, что ей посмела перечить стая собак (пусть и одержимых), выводило девушку из себя. Видя, что хозяйка ничего не предпринимает, псы начали окружать Мелиною, по большей части оставаясь молчаливыми и спокойными. Богиня вздохнула, убирая прядь волос за ухо, и пристально смотрела на крупную овчарку, внезапно отделившуюся от общей массы. Судя по исцарапанной морде и почти полностью стесанному носу, это и был тот самый зачинщик бунта, первый обнаруживший и сожравший покрытый кровью кусок асфальта. Горящие алым глаза давали понять, что собачка не полезет обниматься, а скорее предпочтет сожрать хозяйку.
"Интересно, давно они тут торчат?" - внезапно стало интересно богине, которая шагнула навстречу псу, дружелюбно протягивая ему ладонь. Долго держаться пес не смог, резко рванувшись вперед и обнажая окровавленные десна, но споткнулся на расстоянии пары шагов, замедлился и замер, внезапно обмякнув и рухнув под ноги Мелинои, равнодушно переступившей через тело. Через минуту позади раздался вполне нормальный скулеж - развоплощенный призрак оставил тело животного, теперь уже адекватно страдающего от искореженной морды и лап. Показательная казнь принесла плоды - свора тут же поникла, распластавшись по земле и съеживаясь от каждого брошенного на них взгляда. Богиня без приключений пересекла усыпанный покоренными псами участок и зашла в переулок, чувствуя, как просыпается любопытство. За кем можно так упорно идти по следу, чью кровь можно пожирать с такой маниакальностью, ради чьего мяса можно посметь восстать против воли создательницы? Все эти вопросы нашли ответ в тот же миг, когда Мелиноя узрела фигуру у стены.
"А вот и добыча."
За спиной богини раздался короткий вой, а затем звуки недолгой драки - одержимые рвали оставшегося без призрака пса, вымещая на несчастном животном скопившуюся злобу и отчаянно пытаясь насытиться. Богиня потерла лоб рукой, устало прикрыв глаза, словно стыдилась своей не очень-то и чистой работы. Впрочем, её брезгливость была чистой воды наигранностью - уже в следующую минуту она без особых сожалений осторожно положила обтянутую белой перчаткой руку на не очень-то и чистое плечо Эроса.
"Зайку бросила хозяйка?" - кокетливо мелькнул в голове детский стишок, на сотую долю градуса поднимая настроение богине.
Зайку надо было вытаскивать, негоже бросать ценное животное. Мели чувствовала легкое напряжение и беспокойство, но перспектива подобрать на улице и притащить домой целого бога подбивала на действие. Её наверняка за это похвалят, ох как похвалят...
- Идти можешь? - тихо спросила Мелиноя, пытаясь поймать взгляд Эрота, но всякий раз теряя его лицо в скрывающей проулок темноте.

Отредактировано Melinoe (2014-10-30 15:31:28)

За спиной богини был до сих пор слышен хруст костей, нескончаемые порыкивания и хриплое дыхание бесов, надрывное и прерывающееся. Атмосфера была, мягко говоря, совсем не романтическая, и ситуацию не спасал даже бог любви. Фонарь, освещающий тупик, изредка мигал, напоминая в такие моменты тлеющую, грозящую потухнуть сигарету, и заставлял угловатые и вытянутые тени на обшарпанных стенах и облезлом асфальте то обостряться, то почти исчезать. Из-за холодного сквозняка, периодически залетающего в каменный закуток, кончики пальцев Мелинои успели побелеть и онеметь, из-за чего каждое движение вызывало россыпь острых уколов по побледневшей коже. Богиня в очередной раз поразилась, как же безумно хрупко тело человека, ведь подумать только, один удар - и все, полет с небольшой высоты - и все. Так смертны и так убийственны. Люди ухитряются умирать, падая со стула, проглатывая маслину или резко поворачивая шею. И в одном из таких ненадежных сосудов ей приходится существовать... Нет, чудесная и спасительная регенерация, конечно, дело полезное, но все же божественная плоть была уютнее. Требовалось меньше усилий, чтобы приводить себя в порядок, поддерживать относительную дееспособность и приличный внешний вид. А если вспомнить краткие стычки с людьми - о, как же это было забавно! Они просили вернуть усопших, требовали, угрожали, но на все их метания богиня лишь улыбалась. Ей порой снилось прошлое, раньше - чаще, сейчас - реже, про былые времена, былые истории и ощущения. Нынче же все по-другому, и нельзя сказать, было это лучше или хуже того, что осталось в веках.
Эрос ворчит, не спешит радоваться её появлению. Выглядит не лучшим образом, отвечает без обычной, казалось бы, прилипшей к его красивым губам улыбки.
- Подальше отсюда, - негромко отзывается девушка в ответ, не оставляя попыток разглядеть Эроса в неверном свете.
Переулок полнился запахами. Мелиноя не ищейка, не эмпат - она не может в полной мере осознать по одному лишь вдоху, что было, что есть и что будет. Но некоторые детали довольно четко проступают перед её внутренним взором - она не видит, но чувствует каждую каплю крови, которую неосторожный Эрос уронил по пути сюда, узнает его собственный запах, изменчивый и в то же время такой индивидуальный. И наверняка она бы уловила что-то постороннее, что-то не соответствующее Эросу - тот легкий налет чужеродной силы, отпечаток, отметина... Но сейчас ей было не до этого. Не время выяснять, что было причиной этой ситуации, не время для расспросов и расследований - пусть он и бог, но, черт возьми, он бы еще в канаву завалился для полноты образа! К тому же, её собственная свора сбивала бы с толку, испуская такие темные волны, что на их фоне нелады с Эросом остались незамеченными. Хватает и того, что видно глазу - кровь, легкая неадекватность и острая, прямо-таки болезненная настороженность. Словно ему недавно не то что нож - статую Свободы в спину воткнули. И пару раз провернули. Где же улыбчивость, легкость и сводящая с ума атмосфера? Неужели средоточие любви можно довести до такого состояния? Богиня уже не жалеет, что лишилась утреннего сна - подобное действительно стоило внимания. Видеть Эроса в роли жертвы или побежденного настолько странно, что Мелиноя не настораживается даже тогда, когда резко ухватившая её рука кажется неимоверно горячей, словно под гладкой кожей течет не кровь, а кипяток.
А может, у него всегда так? Пожар страсти, огонь любви, все такое...
Богиня встревоженно хмурит брови, гадая, что могло приключиться с Эротом. Кто мог довести его до такого состояния? Вряд ли его вышвырнули из клуба охранники, вряд ли его ограбила местная шпана. Ответ, казалось бы, лежащий на поверхности, сметает один немаловажный факт - неожиданный полет. Это не была попытка опереться на хрупкую девушку - скорее, намеренный рывок, уж очень ловко бог её подхватил, заставив практически повалиться на раскаленное тело. Контраст температур и столь неожиданная близость на миг ошеломили Мелиною, приоткрывшую рот от удивления, но не издавшую ни звука. Руки Эроса неторопливо обхватывают богиню, которая отвечает эхом, на автомате, почти одновременно со словами мужчины. Отрывистые, чуть приглушенные фразы, в то же время напоминающие и не напоминающие попытку возразить или поспорить.
- Они ближе. Их немного. Они тебя не тронут.
Словно не слыша его, она описывает ситуацию под тем же углом, но с иной точки зрения. И в самом деле, пользуясь ситуацией, свора позволяет себе заходить за границы света, и в самом деле, их не так уж и много. И они не тронут, потому что знают и признают право на добычу. Её право.
А она излишне любезна, просто потому, что иначе не может. Не сейчас. Обнимает в ответ, немного неловко - из-за неудобной позиции - поглаживает похолодевшими пальцами спутанные светлые волосы на затылке. И кто из них в ловушке, спрашивается? Перепачканный светлой кровью бог в окружении стаи бесов и темной богини - или же она сама, вляпавшаяся туда же по уши? Его кровь теперь пачкает её платье, но о ткани богиня не спешит волноваться. А ведь он не отпускает, прижимаясь так, словно пытается защититься или укрыться от стаи. От них ли? Мелиноя не уверена в том, что причиной его состояния стали её псы, тут нужно что-то посерьезнее... Например, родственнички Эроса.
Все проблемы - от них. От родственников.
- Люблю, - сказать "не люблю" богу любви было бы как-то неправильно, да и ложью это не было - Мелиное нравилась современная кухня смертных, в особенности - сладости. Правда, в данный момент в голове не очень укладывалось, как могут быть связаны торты и сегодняшняя ночь, но думать об этом не хотелось. Совсем. - Давай уйдем отсюда. И возьмем любой торт, который нам понравится, - спустя некоторое время отозвалась богиня, кожей чувствуя, как бьется чужое сердце.

Отредактировано Melinoe (2014-10-30 15:33:16)