В отличии от всего города, пристань была чуть ли не обособленной его частью. Ночью, когда все рабочие расходились, оставалась лишь охрана. Излюбленное темное место для любых людей, желающих провести свои дела в тишине и подальше от городской суеты, которая не унималась даже в темное время суток.
Конечно, все те люди были не совсем обычными достопочтенными гражданами Нью-Йорка.
Черная машина въехала на территорию доков, где ее уже ждало несколько человек. Она остановилась в паре метров от них и ее дверца распахнулась. Оттуда вышел высокий мужчина, следом вытянув за собой еще какое-то тело. Он подтолкнул его в направлении всех присутствующих, так что оно пластом упало перед всеми, оставив небольшую дорожку от своего падения на холодной земле.
Как стало ясно при тусклом свете фонаря, это была девушка. Большее сказать было трудно, разве что она блондинка и судя по всему связанная по рукам и ногам.
Один из компании подошел к ней, приподняв ее в воздух за белокурые кудри и пару раз встряхнул, отвесив весьма ощутимую пощечину по ее личику, которое в темноте нельзя было бы назвать красивым, но и уродства явного не было.
Судя по всему, она и так была в почти в сознании. После одного удара по почкам, она замычала и затрепыхалась словно рыбешка, явно начав рыдать.
- Что ты делаешь, дебил? Нахуя мне слушать мычание этой шлюхи? - грубым голосом отозвался человек, стоявший немного в стороне от всех, поближе к море. Единственное, благодаря чему ему можно было бы заметить или различить в этой темноте - это небольшой оранжевый огонек от сигареты, которую он курил.
Громила, все еще державший девушку, молча, одним резким движением содрал скотч с ее рта. Она только успела вдохнуть воздух и собиралась, видимо, не в первый раз громогласно закричать, однако ее прервали очередным не очень деликатным ударом.
Она лишь всхлипнула, сплюнув кровь. Ей прекрасно было известно, кто это и зачем она собственно здесь.
- Знаешь, а ведь долги надо платить. Ты ведь знаешь? - начал человек с сигаретой, приближаясь к ней и попутно выпуская за собой клубы серого дыма, - Все это знают. - он развел руками, словно ребенку объясняя ей такие простые и казалось бы очевидные вещи. Тем не менее, людей это знание никогда не останавливало на пути долгов и обязательств, которые они не всегда могли выплатить или исполнить. Девушка только судорожно всхлипывала, будто язык проглотив.
- Ты меня огорчаешь... - наигранно грустным голосом он все продолжал, - Только посмотри, мне пришлось попросить друзей помочь найти тебя и с ними тебе теперь тоже придется расплатиться. - он указал на все окружение из пяти человек, трое из которых вместе с ней и прибыли. Они усмехнулись, кивая головами в знак согласия.
На самом деле, эта женщина и правда была обычной шлюхой. Вот только ее парень задолжал Джею весьма кругленькую сумму, которую даже ее тело не было в состоянии полностью погасить.
Джеймс умел прощать долги, но только когда их вовремя ему выплачивали. А тут, его можно сказать нагло обокрали.
- К несчастью, у такого мусора как ты лишь один единственный способ расплатиться со мной, - он сделал одну единственную затяжку, смотря девушке прямо в глаза, - Держи ее покрепче... - скомандовал он и затушил свою сигарету о ее глаз. Она издала один единственный истошный вопль, прежде чем потерять сознание от болевого шока.
- Блять, ну какого хрена? - он выругался, пнув ее ногу. Она так и не успела ничего сказать, но вряд ли это что-то изменило бы. Сегодня веселье ему явно обломали.
Не то чтобы это было столь важным делом, просто иногда Святой Джей, как его прозвали некоторые, любил поиграть. Эта игра была для него и работой, и развлечением. К тому же, такое носило весьма серьезный воспитательный характер для всего его окружения и не только. Теперь ее бывший бойфренд получше подумает об уплате своего долга.
Небо уже давно заволокло свинцовыми черными тучами и раскаты грома возвещали о неминуемо приближающемся  дожде. Поникшее тело девушки так и висело в воздухе, крепко удерживаемое одним из подчиненных Джея.
Вот же гадство... - подумал он, неудовлетворенно смотря на эту тушку и после переводя свой взгляд на черное небо из которого на землю уже начали падать редкие тяжелые капли дождя.
Он закрыл глаза, продолжая стоять на месте. Почему-то открывать их нисколько не хотелось, но с неким усилием он все же сумел их разлепить, при этом смачно зевнув.
- Эта сучка такая скучная... Можете ее трахнуть, но не повредите органы. - устало закончил он, потягиваясь и разминая шею. Парни лишь посмеялись, при этом резво начав обсуждать детали более подробно, однако, их голосов он уже практически не разбирал.
Время еще было детское, но, видимо, сегодня он устал больше обычного. Его лишили всякого удовольствия от этого дела. Веки были тяжелыми и наверное, впервые за всю неделю, ему хотелось спать и без стакана виски.
- Ладно, я сваливаю. Не забудьте ее сдать до утра, - бросил он своим "друзьям", разворачиваясь и направляясь к своей машине. Было бы весело посмотреть на эту групповушку, но не сегодня. К тому же, из-за дождя они наверняка свалят в какую-нибудь дыру или сделают это прямо в одном из пустых контейнеров в доке.
Все же удобно иметь много денег и парочку связей. Этот порт он мог считать практически своей личной территорией, так что об охране и камерах не надо было особо беспокоиться.
Не успел он пройти и десятки метров от места, как словно из ведра, на него ливнем хлынул дождь.
Попав в машину, Джей промок до нитки. Видимо, судьба над ним сегодня попросту издевалась, ибо даже его машина отказывалась заводиться.
Выругавшись, он ударил по рулю. Дождь отбивал дробь по лобовому стеклу, нагнетая атмосферу томящего сна. Сука, почему я так хочу спать?.. - только и успел подумать он, даже не заметив, как его глаза уже закрылись.
В эту безлунную ночь, когда все небо было покрыто тучами, даже свет звезд не был виден. Вокруг царила кромешная тьма и лишь в редких уголках доков светили тусклые фонари. Преимущественно тьма была настолько густой, что даже закрыв глаза трудно было бы почувствовать разницу. Только шум моря и дождя был слышен в этом месте.
Когда Джей казалось бы открыл глаза, он больше не слышал даже этого шума. Только чудовищные завывание ветра. Место, где он очнулся, было явно больше его машины и судя по всему, он даже стоял, а не сидел.
Что за херня? - первая мысль, что посетила его голову. Вокруг не было ровным счетом ничего, даже отблесков тусклых фонарей пристани.
Наконец-то проморгавшись и протерев глаза, Джей окончательно убедился, что он находится далеко не там, где заснул перед этим.
Его лицо моментально приняло хмурое задумчивое выражение. Он никогда не любил сюрпризов и если это какая-нибудь шутка какого-нибудь придурка, он с него кожи живьем сдерет. Буквально.
Присмотревшись,  он заметил вокруг себя очертания фигур. С ним всегда был пистолет. На всякий случай. Нащупав его рукой у себя за поясом, он с некоторым облегчением вздохнул. Случай был как раз такой.
- Эй, ты. Что это за место? - грубым голосом прокричал он одной из замеченных им фигур.
Его глаза понемногу привыкали к свету и он все лучше мог рассмотреть обстановку вокруг себя. Такого места в Нью-Йорке он не знал.
Неужели у кого-то из этих имбецилов хватило мозгов меня похитить?  - невольно, он даже усмехнулся столь глупой мысли. Врагов у него было не мало, но всех идиотов он старался отправлять на тот свет, если только они не были ему нужны. Такое бывало крайне редко. К тому же, кто мог пробраться на пристань и зачем вообще тащить его куда-то в такую даль? Судя по всему пространство было открытым.
Обернувшись, он заметил то, что увидеть никак не предполагал. Огромный амфитеатр стоял прямо за его спиной. Как только он сразу не заметил эту громадину? Теперь это точно не Нью-Йорк.
Не смотря на все раздражающие факторы этой ситуации, он все же старался держать себя в руках. Не настолько уж он идиот, чтобы быковать на то, о чем представления не имел. Сначала надо разобраться с ситуацией, а уже потом с теми, кто ее устроил.

Эту неделю они всегда проводили в старом загородном доме, построенном еще её прадедом. Отец любил повторять, как важно сохранять наследие своих родителей, как важно следовать семейным традициям и отрицал любые стремления к современным ценностям. Лана была послушной девочкой, не перечила родителям, а еще она любила играть на фортепиано холодными зимними вечерами, когда вся семья собиралась у камина. Младшие сестры получали по чашке какао, взрослые же говорили о делах, неспешно потягивая глинтвейн у камина. За окном неожиданно сильно валил снег, и потому домработница плотно завесила шторами обширные окна, создав ощущение, что все они находились в маленькой, но очень хорошо укрепленной крепости, неподвластной любым штормам. И не скажешь, что за её стенами не только бушевала метель, но и расстилался мир, полный похоти, соблазна и алкоголя - иначе он и не представлялся воспитанным в строгости сестрам.
Лана наигрывала легкую, игривую мелодию, почти не глядя на клавиши - её полностью занимало зрелище танцующих сестер, которые, уже наряженные в длинные ночные рубашки, сбежали от няни и танцевали, неуклюже топчась на пушистом ковре. Обычно Мэри и Элиза уже спали в такой час, но сегодня у одной из них были именины, и девочкам дали чуть больше времени на забавы и даже позволили не чистить зубы. Что еще нужно для счастья двум маленьким детям? Девушка улыбалась, полностью поглощенная зрелищем, и потому подошедший отец стал для нее неожиданностью. Она сбилась с ритма, мелодия смолкла, а затем возобновилась, с меньшей уверенностью. Сестренки этого и не заметили, утомленно устроившись в кресле, над которым ворчала старая нянька, ворчащая столько времени, сколько Лана её знала.
С отцом отношения у девушки были довольно холодные. Не потому, что они не ладили, или, упаси боги, ссорились - потому, что уважение к родителям стояло на первом месте в вопросах воспитания в их семье. Чувствуя, что надобность в этом отпала, Лана прекратила играть, сложив руки на коленях и неосознанно поглаживая пальцами мягкую ткань старого домашнего платья.
- Лана, ты помнишь Фрэнсиса? Он приезжал к нам на прошлое Рождество, - непринужденный тон доставался мужчине с трудом, но девушка только кивнула.
Она с трудом, но вспомнила благообразного паренька с жиденькими усиками и неожиданно злыми глазами, который обладал сухим голосом и зажатостью, которая наверняка не заставляла его чувствовать себя уверенней.
Сколько у его отца заводов? Пять? Шесть?
Миллион?
Лана смотрела на полированное дерево дорогого инструмента, сдерживая желание вскочить и разломать табурет о темно-коричневую поверхность. Но она была слишком хорошо воспитана, чтобы позволить себе хотя бы нахмуриться.
- Он приезжает к нам на следующей неделе, - все так же фальшиво распевал песни её родитель, румянясь от алкоголя и тепла камина. - Ты же покажешь ему город?
Тому, кто каждый день прожигает деньги семьи в стриптиз-клубах и спускает труды родителей на дешевых шлюх? - говорил её взгляд, и мужчина сконфуженно кашлянул в кулак, опираясь локтями о крышку инструмента и со спокойной серьезностью глядя в камин.
- Ты же у меня умница.
Ты уже все решил, - поняла Лана, и её пальцы сами по себе сжались в кулаки, сминая ткань юбки.
- Да, - почти бестелесно согласилась девушка, встала и, не глядя на отца, добавила. - Я пойду к себе в комнату, мне нездоровится.
В этом был не только вежливый уход, но и частично правда - последний час девушка упорно боролась с сонливостью, стискивая челюсти и стараясь не зевать за семейным ужином. Теперь момент был куда как более подходящий, и Лана не замедлила им воспользоваться, пожелав всем спокойной ночи и быстро поднявшись к себе. Девушка даже не открыла любимую книгу, провалившись в сон, словно больная.
И почти сразу же открыла глаза, ослепленная тьмой, ветром и страхом. Тонкая ночная рубашка до колен, с вышивкой, из дорогой ткани, липла к телу, прижимаемая бушующей стихией. Налетевший порыв чуть не сбил девушку с ног, взлохматив и подняв к небу светлые волосы, и Лана замерла на месте, обхватив себя за локти и  сдерживая крик. Вокруг чернели руины, на фоне полной темноты виднелись чьи-то силуэты.
- Кто-нибудь, - прошептала Лана побледневшими губами, дрожа от холода и страха. - Кто здесь? - почти плача, выкрикнула она в ночь, страшась ответа и одновременно желая его больше всего на свете.
Она пошла на голос, стараясь сохранять самообладание, но как же это было трудно, будучи всего лишь девчонкой в ночнушке, окруженной странными декорациями. Впереди показались два мужских силуэта, и девушка замерла, опасаясь приблизиться и в то же время не желая терять их из виду.
- Где я? - дрожащим голосом спросила она, не замечая пистолета.
Иначе в этом мире стало бы на одну истерику больше.

Еще один день, проведённый вне дома. И даже вне чей-то горячей постельки.
«Что же они все прут и прут? – спрашивал у себя белобрысый юноша, обнимая свой планшет. – Сегодня что, праздник весны?»
Обделанные красной кожей стены, пришпиленные толстыми пуговицами. Днём, при включенном освещении помещение напоминает палату психиатрической лечебницы, сейчас же – выглядит дорого и пафосно. Махровые ковры на полу - совсем новые, только недавно постелили. Полукруглые диваны, светлой обделки, кажется белые, хотя иллюминация не позволяет разглядеть их истинный цвет. Длинные сцены, заканчивающиеся круглым пьедесталом и словно бесконечной трубой, исчезающей из виду где-то в высоте, в свисающих с потолка шелковых шторах.
В иной раз это напоминало гроб, сейчас же, заполненное до отвала богатыми людьми, помещение выглядело очень богато и красиво, словно бы хозяева действительно заботились о клиентах, а не о собственном обогащении.
Блондинистый парень, одетый в жакет, прямые идеально выглаженные брюки и полосатую шляпу, подошел к одному из пьедесталов, на котором как раз выгибалась девушка. Её верх был полностью оголён, и публика с удовольствием смотрела на маленькие розовенькие пуговки, с продетыми в них круглыми серьгами. Низ же прикрывала широкая, но короткая юбка.
Выкрашенные в белый волосы опустились на плечо юноши, он услышал:
- Чего надо? – девушка сжимала ногой поручень, исчезающий в «небе» клуба, а сама выгибалась назад.
- Заканчивай, тебя ждут, - он стоял спиной к представлению, а взгляд золотых глаз бегал по всему клубу, словно следя за всеми и одновременно – не замечая ничего.
- Я же говорил, что не принимаю сегодня клиентов! – возразила было девушка, меняя своё положение и прижимаясь упругим задом к металлической, начищенной до блеска, трубе.
- Ничего не знаю, твой любимчик явился неожиданно, а как ты понимаешь, никого тебе на замену не найти, - он глянул на блондинку, которая с желанием смотрела на зрителей, на самом же деле понимая, что она до черта злая. Добавил:
- У тебя две минуты.
Он отошел от сцены и быстрым шагом, без проблем огибая все столики, словно невидимка, спрятался от шумной музыки в раздевалке.
Зеркала-зеркала-зеркала, комната была окружена ими. Ты заходишь один – и вот тебя уже сотня. В этой комнате ты не будешь чувствовать себя одиноко, потому что, таких как ты еще с десяток. Блондин присел на диван, который прятался в самом конце комнаты.
- А ты быстро, - сказал он, услышав на секунду играющую музыку, а после хлопок дверью и тихий стук каблуков о холодную плитку. В ответ ему прозвучал довольно грубый голос с хрипотцой, словно после тяжелой ангины.
- Я знаю, что ты не любишь, когда опаздывают, - стук исчез, зато вместо этого на юношу приземлились туфли с двадцатисантиметровым каблуком. Один прилетел прямо в лоб.
- Не я не люблю, клиенты не любят, - он безразлично скинул тяжелый босоножек на пол, а сам вздохнул. Спать хотелось просто неимоверно. Глаза слипались, а сознание то и дело норовило улететь в далёкие дали.
- Подготовь меня, - следом за туфлей ему на колени приземлилось тело, довольно тяжелое, а в живот упёрлось совсем не то, что вы ожидаете увидеть у девушки, сняв с неё трусики танга.
- Я тебе что, вибратор на ножках? – буквально машинально огрызнулся юноша, готовый вот-вот окунуться в мир Морфея. – Катись к черту, а еще лучше – к клиенту, - сбрасывая с себя тельце, блондин вздыхает со спокойствием, а после смотрит на надувшего губы - не только силиконом – юношу с сиськами четвертого размера.
Этот мальчик – эксклюзивное приобретение клуба, которому платят просто невероятные деньги, как на стиптизера-шлюху, только потому, что он такой, какой есть. Точнее сказать, оно? Гермафродит в самом своём соку, еще и добавивший своему природному размеру грудей плюс два.
- Грубиян! – получив толстой туфлей по лбу еще раз, Дориан зло зашипел.
- Тёлка с членом, - вновь-таки машинально огрызаясь, и закрывая глаза.
- Где моё розовое бельё? – послышалось где-то с другого края комнаты. Или ему так только показалось? Мысли уже давно рисовали свои картины, непроизвольно, невзирая на обязанности хозяина до утра разруливать всю ситуацию в клубе.
- Дориан! – вновь послышалось, и блондин только рефлекторно сжал в руке планшет, из-за чего кучка бумажек помялись.
А Дориан тем временем уже сладко сопел, откинувшись на широком побитом временем диване, а с царапины на лбу стекала тоненькая струйка крови. Но ему было всё равно, ведь забавные еноты в белье и окруженные мятой бумагой плавно поглощала пустота.

- Они в тумбочке, слева! – он резко вскочил, трепыхаясь, словно опущенная в солёную воду эвглена зелена. Вскочил и тут же впечатался лбом в холодную землю.
- Да что ж такое-то, - лежа на животе, ему пришлось сделать усилие над собственным телом, чтобы подняться и оценить красоту каменной брусчатки. Где-то вдали послышался вой, а вокруг – только тьма.
Ладно. Ужастик он заценил. Можно уже вернуться к енотам?
Он посмотрел на планшет в руках, замечая, что вместо списка клиентов, написанного довольно кривым неразборчивым почерком – причём сделано это было специально, чтобы в случае утери никто ничего не мог понять, ведь этот шифр мог разобрать только сам Дориан – куча пустых бумажек.
- Вот блять! – смачно выругался юноша, понимая, что вскоре может наступить пиздец покруче, чем злобный вой ветра. И только горюя над утерянной информацией, он удосужился осмотреться по сторонам.
Тьма, тьма, театр, тьма, брусчатка, тьма, тьма, тьма, люди, тьма, тьма… Стоп! Люди!
Он подошел ближе, всё еще сжимая в руках пустующий нынче справочник по самых богатых извращенцах всей Великобритании. Два мужчины и две девушки – какой вкусный набор, жаль, что незнакомцы. Хотя Дориан любил незнакомых людей, если они, конечно, не знали его. Ведь так себя можно поставить с какой угодно стороны.
Один из них размахивал оружием, словно игрушечным пистолетиком, прыскающим кипятком. В принципе, он знал, как успокоить разбушевавшихся клиентов, но оно ему сейчас надо? Вмешиваться. Иногда проще сделать вид, что ты стеночка и постоять в сторонке. Тем более, если второй незнакомец и девушки уже до этого вмешались.
Дориан лучезарно улыбнулся, поднимая руки к верху, вместе с планшетом, и делая вид, что за пазухой у него совсем нет ножа. Вот совсем-совсем его рукоять не впивается в тонкую кожу. Обращается к незнакомцу:
- Спокойно, мачо, - только за это его уже можно было пристрелить, но на этом он не остановился, - может быть, для начала познакомимся? – выдвинул он свою идею, которая сейчас казалась ему куда более приемлемой, чем валяться с пулей во лбу.

Знаете, может Джесс и не отличался манерами, но и другие тут ими не блистали. Обычно люди под дулом пистолета вели себя как-то более осмотрительно. Может, это и правда дурной сон?
Вот только Джеймсу снились лишь одни сны - кошмары. К слову, которые он уже благополучно заглушал алкоголем и прочими сладостями жизни вот уже десять лет. Тому, что было вокруг него, было еще далеко до его чудесных снов, которые некогда радовали его воображение, навязывая ему любовь к реальности и ненависть к ночи и снам как таковым. Наверное, поэтому в его привычку вошло спать по четыре часа в день после обеда и не более. Возможно, как раз такой недостаток и делал его таким раздражительным и вспыльчивым.
Если бы он знал это место хоть немного, мог бы придумать куда спрятать труп этого длинноволосого мужика, но лучшим сейчас было успокоиться и благополучно забить на его слова, но лишь отчасти.
Вокруг и правда были люди. Причем уже более реальные, а не расплывчатые силуэты как раньше.
Шутка? Розыгрыш? Спектакль? - наверное, это все, что могло прийти ему в голову. Увы, но в потусторонние миры, жизнь после смерти, рай, ад, гномиков, единорогов, сны и прочую хуйню, как он величал всю совокупность этих человеческих предрассудков, он не верил. Всему всегда было логичное обоснование, а если и не было, это лишь значило, что его просто пока не нашли. С высоты своих восьми классов общеобразовательной школы, он никогда не верил в Бога или судьбу, хотя пока мать была жива, она исправно водила его в церковь.
Но к черту церковь, речь блондиночки, что сейчас так мило, как матушка-наседка, обнимала другую не менее блондинистую девушку девушку, ввела Джеймса в некий ступор. До сих пор он думал, что вел себя спокойно и собрано. Все эти речи про мужиков, контроль и измерение членов... Неужели феминистки захватывают мой разум? - с нескрываемым презрением на лице, эта мысль промчалась у него в голове, - Как такое вообще возможно? Не то чтобы мистер Рочестер был сексистом, ему даже в какой-то мере нравились лесбиянки(вернее, порно с ними), однако было другое дело, когда дамы открывали свой рот не для нужных ему целей. Едва избавившись от желания закатить глаза и застрелиться самому, он угрюмо посмотрел на девушек, убрав пистолет за пояс.
- Откуда тебе знать, что все мы овцы и среди нас не затесался волк? - как всего грубо ответил Джеймс. Вообще говоря, он никому тут ни на йоту верить не собирался. Не потому что он конкретно кого-то подозревал, просто привычка такая. Да и кто будет говорить о доверии в таких условиях? Или на Земле уже перевелись хорошие актеры?
Бизнессмен, феминистка, маленькая сопливая девчонка, не хватает только мачо-купидона и наша супер команда в сборе, - мысленно заключил Джей, не включив в этот список себя, как появился смазливого вида блондинистый парень. Еще одна блондинка на мою голову... - вздохнул он, нащупывая в карманах штанов пачку сигарет.
- Все такие умные, а до сих пор не представились, - пробубнил Джей на заявление новоприбывшего, чиркая зажигалкой и защищая пламя от воющего ветра, прикуривая сигарету.
Если это и было очевидно, то могли бы начать со своего имени хотя бы, а потом уж трясти информацию из других. Хотя кто тут запретил врать? К тому же, Джеймс был первым, кто поинтересовался на счет их личности.
Ветер так выл, от чего было странно, как же их не сносило, однако он пронизывал до самых костей.
Что было странно, так это то, что пламя его зажигалки нисколько не колыхалось, даже бот такими, казалось бы чудовищными порывами. Другие это видеть не могли, но и полностью защитить пламя от стихии Джей также не смог бы. Теперь дело принимало реально скверные обороты.
Он никогда не верил, ни в сны, ни в судьбу, ни в видения, ни в жизнь после смерти. С высоты своих восьми классов, даже Джей мог понять, что то, что он видел, абсолютно нереально, однако, какого-либо обоснования всему происходящему найти он не мог. Умер? Тогда это место Ад и выхода нет, чтобы я не делал. Сон? Тогда все это нереально и я могу проснуться. - впервые в жизни, ему лезли в голову такие бредовые идеи, но был вариант проверить некоторые его догадки.
Джеймс сделал самое добродушное выражение лица, на которое только был способен, крепко сжав сигарету губами и убрав зажигалку обратно в карман. Ладно уж, я начну.
- Меня зовут Джей, - он произнес это громко и четко, - Как же долго я хотел это сделать, - снова достав пистолет и наведя его на блондина перед собой, - Приятно познакомиться. - его лицо словно пронзила дикая улыбка, но вместо выстрела был звук щелка как от хлыста и пистолет вылетел из его рук. В этот момент, Джей почувствовал резкую боль в рассеченной кисти руки и чуть ли не вскрикнул, плотно сжав губы и прикусив себе губу. Это было больше неожиданно, чем больно, хотя и больно безусловно тоже. Наконец-то, он увидел, что их окружили какие-то бледные фигуры, судя по действиям не желавшие ему ничего хорошего и увидев, как они повалили одну из девушек, он понял, что не только ему одному. Вот теперь всем реально пизда, - он усмехнулся, переведя взгляд на раненную руку. В этой темноте кровь казалась практически черной, вот только в месте, где была рассечена кожа и откуда собственно была вся кровь было что-то красное. Вот только любоваться ранами не было сейчас время, потому отложив разбирательства на потом и терпя адскую боль, Джеймс оглянулся, моментально находя самые разумные пути для себя. Сон не сон, а сдыхать из-за каких-то ебана-теней я не намерен.
Увидишь нечто вроде дорожки из света, как бы банально это ни было, Джей поспешил к ней.
С одной стороны были богом забытые развалины амфитеатра, а с другой - непроглядная тьма. Смысл загонять себя в угол? Если здесь и есть выход, то он точно не там, а если умирать - то без разницы где.
В общем, он выбрал наверное не самый распространенный вариант, метнувшись в противоположную сторону от якобы спасительного здания. Будто эти твари не смог ли бы туда проникнуть.
Наверное, хороший человек в данной ситуации задумался бы о судьбе тех, кто секунду назад был возле него, однако даже если отбросить то, что Джей(пусть и эксперимента ради) пытался застрелить одного из них, то что с ними будет его нисколько не волновало. На самом деле, об этом он даже подумать не успел, прежде всего заботясь о спасении своей шкуры. Хотя ради чего он ее спасает, неведомо было даже ему.
Встав на эту дорожу "света", он побежал вдоль нее, наплевав на все подобия призраков вокруг. Они царапали ему лицо, словно корявые бледные ветки. Если не смотреть вниз, а только вперед, то в принципе было все равно. Он просто представил, что бежит по какому-то бревну, вот только впереди он не видел ничего.
Рука пульсировала и болела с каждой секундой сильнее, все больше привлекая его внимание. Из-за этой боли он даже не чувствовал рассеченной кожи на лице. У него и так был один шрам на четверть лица, от пары царапин красивее он не станет.
Пробежав так казалось бы сотню метров, он перешел на шаг, ибо боль в руке была уже нестерпимой.
Посмотрев на нее, в свете этой тропинки, он увидел жутко вздувшуюся черную шишку.
- Вот же блядство... - выругался Джеймс, попытавшись легонько на нее нажать, ибо по всем его наблюдениям, это была явно не нормальная рана. Его палец погряз в этом нечто черном, что было настолько неожиданно, что он одернул здоровую руку. Шишка прорезалась и на ее месте открылся алый глаз, направивший свой взор прямо на Джеймса.
Мало было сказать, что он потерял дар речи и просто оцепенел на месте. Первым его желанием было отрубить свою руку. Он попытался стряхнуть "это", но безуспешно, оно будто бы вросло в него или... выросло из него?
Что за... Это ни в какие рамки не лезет, - он попытался успокоиться, благо брезгливым никогда не был.
Когда глаз моргнул, его моральное спокойствие вновь нарушилось. Теперь это точно никакая не шутка и в лучшем случае плохой сон. Хотя, вспомнив свои сны, он осознал, что все не так уж плохо.
Тени сгущались вокруг него, но ему было уже все равно.
Рука болела так, будто бы ее разрывало на множество частей, будто ее заживо кто-то пожирал. Разве во сне люди чувствуют боль? 
Что-то ему подсказывало, что избавиться от этой штуки он не сможет и вскоре будет полностью ею же  поглощен.
Если это и может быть наказанием, то оно явно не такое уж и страшное, - наверное последняя мысль, которую он успел осознать, прежде чем его будто бы с головой накрыло какой-то темной волной. Кажется, он не дышал с тех пор, как начал бежать и сейчас захлебывался в какой-то тьме, так и не решаясь вздохнуть. Даже эта блестящая дорожка не могла отогнать от него эту мглу.

Человеческое тепло, крепкая хватка, успокаивающие лучше слов, привели Лану в чувство. Незнакомая девушка оказалась более собранной, но такой же случайной, как и сама Лана - это было видно по одежде. Девушка отчаянно вцепилась в придерживающую её руку, шмыгая покрасневшим носом, но глаза её слезились от ветра, а не от страха. Она очень старалась взять себя в руки, и наконец смогла разжать смертельно сдавливающие незнакомку пальцы, прошептав невнятные слова извинений. Лана продолжала изредка вздрагивать, её спутанные порывами ветра волосы растрепались до такой степени, что лица почти не было видно - лишь напряженно поблескивающие влажные глаза, буквально пожирающие окружающих её незнакомцев. Она заметила пистолет в одной из рук, но промолчала, с трудом сглотнув и ссутулившись. Возможно, двум...нет, трем мужчинам было бы в кайф побегать по местным достопримечательностям, но вот Лана хотела в кроватку, домой, в безопасность, и плевать, что там за нее решат.
Зато не будет ветра, буквально прибивающего ночную рубашку к телу, не будет страшных людей, не будет темноты. Внезапно Лана вспыхнула, чувствуя, как румянец стыда пробивается несмотря на холод. Трое незнакомых мужчин явно не ангельской наружности, а она стоит здесь, совершенно одна, почти нагая и без малейшего понятия о происходящем. Нет, не совсем одна - к тому моменту, как блондин подал голос, Лана уже спохватилась, сориентировалась и проворно скрылась за покровительствующей девушкой, прикрыв рукой грудь и опустив глаза даже не в землю, а глубоко под нее. Как минимум, на шесть футов.
Мужчины же, не обращая внимания на девушек, сосредотачиваются друг на друге. "Она оказалась права," - подумалось Лане, и девушка порадовалась в глубине души тому, что все они вроде бы непричастны. А значит, с ними можно поговорить. Но не сейчас. Не тогда, когда в каждом слове слышится угроза, не тогда, когда один направляет на другого пистолет. Лане хочется закричать, но она лишь зажимает вспотевшей ладонью рот, широко раскрытыми глазами глядя из-за плеча защитницы на видимое даже в такой темноте оружие. Она никогда не видела боевых пистолетов, но что-то её подсказывало, что из данной штуковины не вылетит ничего хорошего. Но в один момент незнакомец лишается оружия, по какой причине - Лана не увидела, ведь та, за которой она скрывалась, внезапно упала и, кажется, даже покатилась куда-то. От увиденного далее был шок - странные черные тени, не менее странная, но более дружелюбная дорожка, крики... Едва найдя друг друга, они разбегались - мужчина с пистолетом сиганул куда-то в сторону, другой тоже унесся во тьму, издавая странные вопли, третий... Впрочем, до них Лане не было дела - упавшая девушка сейчас занимала её куда больше. А точнее, не сама девушка, а то, что её угрожало - все те же тени, не предвещавшие ничего хорошего.
Лана была хорошей девочкой, но не была трусихой. Она была ответственной и собранной, всегда старалась мыслить рационально и полагаться на свои силы, опекала младших сестер и защищала их. Наверняка, будь она другой, сейчас бы девушка просто оцепенела на месте или же скорчилась в рыданиях, но первый шок уже прошел, и потому Лана мужественно кинулась на выручку. Обхватив незнакомку, она изо всех сил потащила её к свету, не рассчитывая на помощь мужчин. Тени, судя по колыханиям, очень обрадовались новой гостье и потянулись к ней, приветственно источая тьму, из-за чего Лана дико взвизгнула и нащупала камень под ногами, запустив его в самую гущу.
Почему-то она их не боялась. Нет, конечно, страх был, но больше из-за того, как паниковали окружающие. Боялась не так, как темноты, как пистолета, как угрожающего тона чужаков... Она чувствовала, словно разгоняет стаю разбушевавшихся котов, которые вдруг обернулись против кормящей руки. Получат по мордасам и успокоятся, не так ли?
- Проваливайте! - почти прорычала Лана, сдувая с глаз упавшие пряди и нечеловеческим усилием втаскивая незнакомку на свободное от теней место.
Сама девушка тоже пострадала, но от прилива адреналина не чувствовала боли в рассеченной и избитой коже, не замечая, как мокнет от крови ночнушка на спине. Царапины жгло, словно облитые спиртом, и стягивали кожу неприятными ощущениями. Лане неожиданно стало жарко, она выпустила руку девушки и прижала ладонь ко лбу.
Наверное, я просто заболела, - вяло подумала она, прикрывая глаза и сутуля спину, словно пытаясь прикрыть собой Селену.